Не ангел
Шрифт:
— У Барти сейчас тяжелый период в жизни, вот и все. Скоро она придет в норму. Особенно после похорон матери.
— Может быть, нам пойти к ней и немного подбодрить?
— Нет, Адель, не тревожьте ее. Поняли?
— Но она же весь день пробудет одна. А вдруг ей станет хуже, тогда нужно ее подбодрить.
— Сегодня к ней приедет Билли. Так что не беспокойтесь.
— Но ведь сейчас его еще нет. А она, наверное, снова плачет…
— Венеция, я сказала вам: не надо ее тревожить. Барти совершенно здорова. Просто ей нужен отдых.
Отдых
— Она хочет, чтобы ты пришла пожелать ей спокойной ночи, — сказал он Селии.
— Ты уверен?
— Да, уверен.
Селия поднялась в комнату Барти, та лежала в полусне, веки ее отяжелели.
— Спокойной ночи, тетя Селия, — сказала она сухо и вежливо.
— Доброй ночи, моя милая. Мне… мне жаль, что у тебя выдался такой тяжелый день.
— Мне уже лучше.
— Правда лучше?
— Да. Спасибо вам.
Они немного помолчали.
— Не все в моей жизни было так ужасно, — сказала Барти. — Ну, я имею в виду здесь. Я была не права.
— Да, — ответила Селия, — я рада, что ты так думаешь.
Она постояла еще минуту или две, но Барти больше ничего не сказала. Однако Селии и того было достаточно. Она не стала целовать Барти — это было бы неуместно.
— Приятных снов, — пожелала она, — прости, что я… что я неверно судила о вас с Джайлзом.
— Ничего страшного. Спокойной ночи.
Селия извинилась и перед Джайлзом:
— Это было очень глупо с моей стороны. Я ошиблась. Я просто подумала…
— Да что ты, мам, все нормально, — ответил он.
Поначалу Селия подумала, что сын просто проявляет великодушие, но потом поняла: нет, здесь что-то совсем другое. Он очень глубоко любил Барти, и оба они были в весьма уязвимом возрасте.
Селия вдруг вспомнила, как мать предупреждала ее, что Барти становится с возрастом очень хороша и это будет головная боль. Тогда Селия не поняла смысла этих слов, не придала им значения. А теперь… Вот она, горькая правда.
— С ней все в порядке? — спросил Джайлз.
— Да, — ответила Селия, — по-моему, уже все нормально. — Она не стала вдаваться в подробности, сочтя их излишними. Если Барти захочет, она сама обо всем расскажет Джайлзу, расскажет рано или поздно. И Селия не сможет ей помешать.
— Твой папа так чудесно поговорил с ней, — сказала Селия.
— Да, он очень любит Барти. — Селия уловила в словах сына упрек самой себе: что ж, она его, несомненно, заслужила.
— Да. Ну, спокойной ночи, Джайлз.
— Спокойной ночи, мама.
И она отправилась спать. В дверь просунулась голова Оливера.
— Как ты?
— Нормально. Спасибо тебе. Спасибо за… ну, в общем, за все. Я не знаю, что было бы, если бы не ты.
— Да, она бы не успокоилась так быстро, это точно, —
— Мне тоже так думается. Бедная девочка.
— Для нее это было жутким потрясением.
— Ох, Оливер. Надеюсь… надеюсь, что она постепенно свыкнется с этим. Но ей будет непросто, очень непросто.
— Да. Но она еще ребенок. А дети очень гибкие существа, они легче привыкают.
— Не такой уж она и ребенок, — заметила Селия, вдруг живо представив Барти и Джайлза, лежавших рядом на кровати. — Барти очень быстро взрослеет. В том числе и физически.
— Да, но в эмоциональном плане она еще дитя.
— Наверное. О боже. — И Селия вздохнула.
— Постарайся не принимать близко к сердцу все, что она говорила, — поглядев на жену, сказал Оливер. — Она ведь намеренно хотела сделать тебе больно.
— Я понимаю. Но боюсь, мне досталось по заслугам. А вот чего я действительно не заслужила, это всего… всех тех прекрасных слов, что ты сказал обо мне.
— Ну, позволь мне самому судить об этом.
— Оливер, я… — помолчав, добавила она, — я и не знала, что ты догадался обо всем, что случилось с ребенком Сильвии.
— Я и не догадывался, — усмехнулся он. — До последнего момента. И вдруг мне все стало предельно ясно. Я очень хорошо пом ню, что ты была тогда страшно расстроена. Ты вела себя как-то странно. Я только пожалел о том, что ты мне вовремя обо всем не рассказала. Должно быть, для тебя это явилось страшным испытанием.
— Так и было. Ужасным испытанием. Но я и теперь не считаю, что поступила дурно. Учитывая все обстоятельства. Зло во имя блага. Как и многое из того, что я вообще делаю.
Оливер грустно улыбнулся ей.
— Спокойной ночи, дорогая, — пожелал он, — мне кажется, тебе надо хорошенько отдохнуть.
Отдохнуть? Она уже забыла, что это такое.
— Да, наверное, так будет лучше всего. — Селия взглянула на мужа, что-то обдумывая.
— Оливер… — начала она.
— Да?
— Я… я знаю, ты не любишь говорить на эти темы, они смущают тебя… Но… этот ребенок…
— Да?
На лице Оливера появилось выражение вежливой заинтересованности.
— Я не хотела тебе говорить, но я точно знаю, когда он был зачат. Совершенно точно.
— Неужели?
— Да. Это было в ночь после оперы в Глайндборне [40] . У меня нет ни малейших сомнений, что это случилось именно тогда. В таких серьезных вещах я… не ошибаюсь.
— Хорошо. — Он слегка покраснел и улыбнулся. — Значит, это был благополучный момент, тебе не кажется?
40
Глайндборн — городок в Сассексе, Англия, где проводятся ежегодные оперные фестивали. — Прим. ред.