Не беси меня!
Шрифт:
Чуть в стороне от мангала стояли столы и шезлонги. Наверное, чтобы отдыхающим не пришлось делать лишние шаги от еды до воды. И…
– Ну, вот. Смотри. Я ничего говорить не буду.
А на что тут смотреть? Шезлонг, откинутый до лежачего положения. Женская спина, на которой сверху уже ничего не осталось. Только тонкая полоска трусиков от бикини снизу. Женские ноги, сидящие поверх мужских. Тоже не обремененных одеждой. Разврат в чистом виде. Увидела бы такое на пляже - просто отвернулась бы, чтобы не смущаться…
Но сейчас… Что-то слишком знакомое было
Анька. Вовка. Узнала, конечно же, сразу. А после этого узнавания мысли застопорились. Ничего не думала, вообще. Просто наблюдала.
– Выпьешь чего-нибудь?
– голос Хмеля заставил меня очнуться.
– Ты за этим звал меня сюда? Надо было, чтобы убедилась лично?
– я злилась, конечно же, не на Хмеля сейчас. Но на кого-то нужно было выплеснуть свое негодование и обиду.
– Явилась бы раньше, могла бы предотвратить… - Безразличный тон, изогнутая бровь, а сам цедит что-то из стакана, через соломинку.
– А ты у нас, типа, добрый самаритянин?
Мой вопрос потонул в гуле возбужденных голосов. Меня заметили «друзья». Заулюлюкали.
– Вау! Вот это шоу! Сейчас начнется! Я на Надьку ставлю… Да ну, Малинина пожестче будет… - раздавалось со всех сторон. Я мучительно краснела. И старательно делала вид, что мне фиолетово. Вот просто не интересно все, что здесь происходит. А смотрю… Ну, на что еще здесь можно смотреть? На такие же голые торсы, груди и задницы. Взахлеб целующаяся парочка на шезлонге, все-таки, немного любопытнее.
До парочки, похоже, начало доходить, что центр внимания переместился с выпивки, еды и бассейна и сконцентрировался прямо на них.
Руки Зацепина медленно отпустили Анькину спину. Та, к своей чести, поворачиваться лицом и светить своей грудью не стала. Зато Вовка выглянул из-за ее плеча.
– Надя… - Что он там еще говорил, я не расслышала. Слишком громко все кричали и гоготали.
– Ты доволен теперь?
– отвернулась от Зацепина. Не было сил смотреть ему в глаза, испуганные, пьяные, растерянные, еще какие-то. Не было желания ждать, когда повернется Аня. Решила, что лучше сейчас с Хмелем разобраться.
– Этого добивался?
– Нет.
– Ну, прости. Я не планировала играть по твоему сценарию. Как вышло, так и вышло.
– Я же говорил тебе, что надо ехать быстрее.
– Принципиально, это ничего не изменило бы. Вызови мне обратное такси, пожалуйста. У меня телефон сел. Деньги верну в понедельник.
– Успокойся. Ты никуда не поедешь.
– Он попытался схватить меня за руку.
– Значит, пешком пойду.
– Выдернула свою ладонь из захвата.
– Спасибо, Хмель, что открыл мне глаза на наши отношения. Слов нет, как я тебе благодарна.
– Надя, подожди! Стой! Надя!
– это уже голос Вовки послышался. Такой родной и такой… отвратительный.
Глава 42
Наверное,
Меня никто не преследовал, не кричал о том, что нужно поговорить, и я все неправильно поняла. А какая-то глупая часть меня еще немного надеялась на это и верила. Не потому, что хотелось простить. Хотелось, чтобы не оказалась настолько ненужной. Это ведь нормальное желание: верить, что парень, который тебе изменил, хоть немного раскаивается в содеянном? Бестолковое и глупое желание, как выяснилось.
Стояла и тупо смотрела на железные створки. Мечтала о том, чтобы очутиться в своей комнатушке, забиться под одеяло и забыться, хотя бы ненадолго.
Резкий гудок за спиной выдернул из этих мыслей.
– Игнатьева, я же попросил дождаться меня там, где оставил! Садись.
– Пассажирская дверь дорогущего автомобиля открылась, приглашая в него сесть.
Сначала подумала, что надо бы демонстративно усесться на заднее сиденье, чтобы лицо Хмелевского не видеть… Но что уже было демонстрировать-то? Очередную глупость, которую он обязательно едко прокомментирует?
– Тебя куда везти?
– В город. Куда еще.
– Ясен пень, что не в лес. Туда бы ты и без меня добралась.
– Хмель внимательно следил за поворотами, на меня не смотрел.
– До ближайшей остановки автобуса. Дальше сама доберусь.
– Можно подумать, я в курсе, где эти автобусы останавливаются… - даже в этой простой фразе ярко просвечивал его снобизм.
– Где живешь, скажешь? Или это тайна за семью печатями?
– Где наша общага, знаешь?
– Примерно.
– Доедешь до универа, дальше объясню.
– Ну, вот так бы сразу и говорила. А то начала мне изображать оскорбленную гордость и невинность.
– Мне хотелось понять, почему он-то был таким злым. Вроде бы, драма на его празднике великолепная разыгралась. Всех повеселили. Он утер нос Вовке. Чего бы надо еще? Или это ревность к Малининой? Но как-то мало похоже было на то, что Хмелевский планировал ее с Зацепина стаскивать. Вопросы роились в голове, но я молчала.
Хмель тоже очень долго смотрел на дорогу, не проронив ни слова. Я рассматривала деревья на обочинах, наблюдала закат, что оранжевым маревом накрывал окрестности, успела даже подумать о том, что он очень красив за городом…
– Телефон какой у тебя?
– этот вопрос выдернул из задумчивости. А мне уже так понравилось: ушла с головой в посторонние мысли, старательно избегая того, что недавно произошло. Еще успею надуматься.
– Что?
– Модель телефона, говорю, какая?
– Тебе зачем?
– Открой бардачок, там несколько разных зарядок лежит и адаптер. Попробуй, может, какая-нибудь подойдет.
– Я не хочу рыться в твоих вещах.
– Там нет никаких других вещей, кроме самого необходимого. Личных писем или пачку презервативов не найдешь. Не парься.