Не боги

Бабичев Павел Сергеевич

– "Олег Владимирович Вы расскажите про вторую планету земной группы," - вставил слово Миллер.

– "Есть такая, - согласился Скрипка.
– Вторая планета земной группы - та, что дальше от звезды и третья по счету... Интересная планета. С одной стороны, покрыта на сорок процентов ледниками, однако по экватору протянулась тонкая полоса вполне пригодной земли. Климат умеренный, атмосфера на большей части территории пригодна непродолжительное время для дыхания. По нашим данным есть биосфера..."

– "Это, несомненно, удача," - не выдержал Миллер.
– "Такую

планету по классификации можно оценить в один или даже два балла. Более того господа несмотря на незапланированный выход из аномалии, мы вполне можем осуществить возложенную на нас миссию. Мы просто сменим цель! Вместо исследования Виктории, мы закрепимся в этой звездной системе, изучим и с успехом вернемся обратно!"

"Смена цели преждевременна" - не согласился Угрюмов.

– "В прочем, пока у нас нет выбора. Дмитрий Сергеевич, доложите состояния корабля."

На лице начальника инженерной службы появилось удивление. Уж слишком глубоко он ушел в свои мысли. Долго молчал. Встрепенувшись, он попытался что-то сказать, но в пересохшем горле вместо слов появилось странное хрипение.

– "Будьте добры выражайтесь немного четче", - нахмурив брови, попросил Угрюмов.

– "Состояние тяжелое, - наконец найти в себе силы, мрачно заявил он.
– Сорок процентов обшивки корабля повреждено. По сути, корпус склеен ...Соплями. Не дай бог будет лететь, какой камень..."

– "Оставьте это службе навигации, - посоветовал Угрюмов.
– Что с двигателями?"

– "Основной поврежден, первый вспомогательный уничтожен, - становясь все мрачнее, отвечал он, - корабль "ползет" кое-как на втором вспомогательном. Установка "дырокола", которая позволяет заходить и выходить, из аномалии повреждена. Кроме того, половина модулей с кислородом и водой были повреждены, отчего содержимое теперь в космосе. Половина запасов продовольствия утеряно там же. Коммуникации корабля требуют не просто починки, но капитального ремонта... Мне сделать доклад в цифрах и технических деталях?"

Говоривший начальник инженерной службы Морозов Дмитрий Сергеевич, судя по голосу, был не шутку встревожен. Это заметил Васильев, это заметили все остальные. Угрюмов задал наводящий вопрос:

– "Дмитрий Сергеевич, полагаю возможности установить связь с Землей, сейчас нет?"

Главный инженер все так же, не поднимая глаз, бессмысленно уставившись в поверхность пустого стола, быстро и четко произнес:

– "В сложившейся ситуации связь с Землей нельзя установить не только сейчас, но и потом. Сейчас - так как, оба коммуникационных спутника повреждены. Потом - потому что, не зная точных координат нашего местоположения, мы не сможем точно запрограммировать время выхода спутников из аномалии в обычный космос. Ошибемся хотя бы в неделю, и нас не услышат еще долгие годы. Про обычную связь я и вовсе молчу. Мы примерно в тысячи световых от Земли. Следовательно, через

столько лет нас услышат... И через столько же ответят..."

– "Возможность ремонта, перечисленных Вами повреждений?"

– "Конечно, - кивнул в ответ главный инженер, - но при наличии ресурсов. На корабле таковых нет. Кроме того, из-за потерь запасы топливных стержней на исходе. То есть энергии осталось совсем немного. Что бы корабль функционировал полноценно, следует их восполнить. Это возможно только при условии полного цикла производства. А это значит только одно - нам придется высадиться на одной из планет. Разведать запасы. Обустроить на поверхности базу для добычи и создать производство..."

После короткого размышления Угрюмов заключил:

– "Мы были готовы к такому развитию событий. Корабль самодостаточен. Если требуется устроить базу на планете, мы это сделаем! Кроме того, предложение профессора Миллера о смене цели исследований, приобретает определенный смысл."

Затем недолго подумав адмирал, добавил:

– "Предлагаю совету, выбрать заснеженную планету... По крайней мере, мы сможем спокойно там дышать. Возражения? Хорошо. Товарищ навигатор, сколько времени займет путь до планеты и стабилизация корабля на орбите?"

– "Мы и так двигаемся вглубь системы... Около недели."

– "Дмитрий Сергеевич, сможете поддерживать состояния корабля во время полета?" - обратился Угрюмов к главному инженеру с новым вопросом.

– "В течение месяца спокойно... Думаю, ресурсов будет достаточно на этот срок. Но, лучше если мы поскорее заглушим резервный двигатель и приступим к капитальному ремонту."

– "Делайте все возможное", - порекомендовал адмирал, затем взглянув на Васильева, произнес: - Будьте добры доложите число жертв.

Угрюмов неспроста обратился к Васильеву не по имени. Сухо, отстраненно. Они и раньше не сильно симпатизировали друг другу, так уж сложилось со времен смуты. Но последний разговор с адмиралом подвел невидимую черту взаимной неприязни. Не слишком медля, Васильев чистым, уверенным голосом отрапортовал:

– "В результате неподготовленного выхода Дежнева из аномалии в обычный космос, число жертв на данный момент составляет четыре человека. Еще восемь человек получили ранения разной степени тяжести, в том числе один в крайне тяжелом состоянии."

– "Таким образом, на корабле из ста пятидесяти человек осталось сто сорок шесть?" - добавил наводящий вопрос капитан.

– "Так точно."

– "Все погибшие мужчины?"

Не успел Васильев ответить на вопрос, как пронзительно зазвучал экстренный вызов личного коммуникатора. Капитан жестом разрешил принять вызов:

– "Господин полковник, - говорил тревожный голос дежурного по кораблю, - в одном из блоков корабля массовая драка..."

– "Насколько серьезная?" - изменившись в лице, попытался уточнить Васильев.