Не боги
Шрифт:
Васильев за год хорошо освоился на Дежневе. Почти сразу поняв, что в это путешествие отправились три категории людей - идеалисты, авантюристы, и люди, убегающие от чего- то. Васильеву было достаточно немного поговорить, чтобы понять к какой категории относится любой человек. Но это чутье не работало с Угрюмовым. Адмирал, не был идеалистом, слишком через многих пришлось ему переступить. Ему явно не были нужны слава и богатства. Этого добра у него было в избытке. Оставался лишь третий вариант, бегство от? "Отчего убегаешь, Дмитрий Петрович", думал Васильев, "от каких призраков
Угрюмов между тем, продолжал, молча наблюдать за советом, наконец, остановив свой взгляд на профессоре, руководители научной миссии, стальным голосом спросил:
– "Миллер, Ваше мнение мог офицер Атымбаев действительно видеть неизвестный корабль?"
Андрей Михайлович, вскинул в свойственной ему манере густые белые брови, поправил, очки с толстыми линзами и, кашлянув, произнес:
– "Вопрос сложный Дмитрий Петрович, ответить на него можно лишь сделав несколько важных допущений."
– "Будьте добры, - поторопил его Угрюмов, - сделайте!"
– "Ну, если допустить что Атымбаев не испытал галлюцинаций... Видите ли, Дмитрий Петрович, наука по-прежнему не может ответить на самый простой и одновременно сложный вопрос - как на самом деле устроена вселенная? Каковы её границы? Какие законы и как отвечают за мироздание? Аномалия подарила человечеству еще больше вопросов. Есть разные теории... Вот Вы спрашиваете меня, мог ли Атымбаев видеть космический корабль, в аномалии, хотя всем известно, что любой объект в ней будет выглядеть как белая пена. И не важны размеры или форма объекта..."
– "Ну же Андрей Михайлович, - не выдержал разозленный Перов, - Ваш ответ - нет, не мог? Правильно мы Вас понимаем?"
– "Это только если, размышлять с позиции известных законов аномалии, - продолжал гнуть свою линию размышления Андрей Михайлович.
– В XIX веке астрономы считали, что наше Солнце это тлеющий каменный уголь. В XX веке считалось, что самая малая частица -это атом. А в XXI не могли понять, что такое темная материя, хотя она всегда была на виду..."
– "Андрей Михайлович...
– взмолился, хватаясь за голову Перов, - Вы превращаете свой ответ в какое-то словоблудие! Скажите, наконец, мог или нет, он видеть в аномалии корабль?"
Миллер замолчал. Через толстые линзы его округлых очков было видно, как он прищурил свои глаза. Васильев никогда не понимал людей, которые вопреки здравому смыслу, продолжали сохранять свои недуги в век расцвета медицинских технологий. Десятиминутная операция на глазах и очки можно выкинуть на помойку. Но нет, такие как профессор, не только не использовали медицинские технологии, но и всячески восхваляли свои недуги, подчеркивая их использованием устаревших медицинских инструментов. Наверняка профессор и палочку к старости для себя приберег...
– "Думаю, - медленно, почти по слогам, произнес профессор, - такая вероятность, несмотря на её ничтожность, существует. Теоретически, при определенных обстоятельствах офицер Атымбаев мог видеть сторонний объект в аномалии. Мог!"
– "И не забывайте господа,
– Если принять версию атаки на наш корабль, то не нужно искать других причин этой ситуации."
В этот раз многозначительно замолчал Перов, и театрально закатив глаза, неодобрительно покачал головой. Следом за первой сигаретой, без перерыва, последовала вторая.
– "Послушайте коллеги," - удивился Миллер, характерно вскинув свои густые белые брови, - "а какое это имеет практическое значение? Что конкретно сейчас это изменит?"
– "Вы что не понимаете?
– разозлился Перов.
– Нужно привести корабль в боевой режим. Объявить тревогу. Запустить системы дальнего пеленга. Раздать оружие личному составу. Привести в боевое состояние залповые системы... Понимаете? А за всеми этими мероприятиями стоят вполне конкретные затраты энергии. А что у нас? Из трех ядерных блоков, кое-как работает только один. Мы едва ползем вглубь системы..."
– "Да кто же спорит, Семен Семенович, - закивал головой профессор, - и я о том же. Если мы ничего не можем изменить, какой смысл сейчас это обсуждать. Был корабль или не был... Потом спокойно разберемся."
– "Вы, серьезно, - продолжать поднимать градус Перов, - Вы говорите об этом корабле как о состоявшемся факте, между тем господа, задумайтесь, разве такое возможно? Кто это тогда мог быть? Пришельцы? Ну не смешите... Наши сканеры уже три века ищут их следы... Дальний, ближний космос... Везде пусто!"
"Пришельцы, безмерно дорогие партнеры или враги с Земли, вариант пустынного или арктического миража, оптическое или психологическое преломление некоего физического явления...На неизвестное дело нет смысла действовать известным образом. Дергать людей, без конкретных данных - не принесет пользы никому. Только утомление. Вы бы лучше провели стандартные меры по ремонту и прочему при повреждениях." -Неодобрительно закачал головой Миллер.
– "Ты не можешь ничего сказать, по тому, о чем тебя спрашивают, по своей специальности," - окончательно закипел Перов, - "Но берешься отдавать мне указания по руководству кораблем?"
– "Так все!" - властный голос Угрюмова остудил ситуацию.
– "Взрослые, серьезные люди. Профессионалы. А как малые дети! Замолчали оба! Перов, держитесь устава и не забывайте мы хоть и на исследовательском корабле, военный этикет никто не отменял."
Васильев, молча, едва сдерживая улыбку на лице, наблюдал за ситуацией. Перова он знал не первый год, он отличался горячим характером, несдержанностью, но обладал профессионализмом. Знал свое дело. Но вот что вызывало настороженность в тёзке, так это нехороший вкус его амбициозности. Он не случайный пассажир на корабле. Давно поняв, что после эпохи смуты адмиральских погон просто так не получить, он решил попытать счастье в дальнем исследовательском походе. Но стоит ли его в этом винить? Половина корабля тут по схожим причинам.