Не боги
Шрифт:
Виктору начало казаться, что профессор за своей работой просто забыл про него. Напоминать о себе не особенно хотелось. Во-первых, Миллер, скорее всего, озадачит его какой-нибудь скучной и ненужной работой, а во-вторых, профессор терпеть не мог, когда его отрывали от дел. Меньше всего ему хотелось сейчас слушать скучные нравоучения про то, что наука требует тишины и вдумчивости. К тому же графики содержали много полезной и интересной информации. Виктор стал озираться в поисках удобного стула.
На
– "Андрей Михайлович..."
– "Да, это я," - протянул в ответ, продолжая работать, профессор, - "зачем... зачем отвлекаете меня?"
– "Есть информация со спутников, поступают весьма интересные данные..."
– "Я их видел, уже изучил, повторяю свой вопрос - зачем Вы меня отвлекаете?"
– "Андрей Михайлович Вы не поняли, из области, которую мы уже отсканировали и изучили, поступают новые данные."
– "И какие?"
– "Фиксируются точечные всплески термического увеличения температуры и общий всплеск биомассы."
Профессор оторвался от центрального экрана с данными и внимательно посмотрел на оператора:
– "Костры?"
– "Похоже, что да Андрей Михайлович, мы отправили туда дроны-охотники, в течение часа будет картинка."
– "Замечательно, - заинтригованно произнес профессор.
– Как только будет изображение, немедленно направьте его на мое рабочее место."
Миллер отключил видеосвязь с оператором и, откинувшись на спинку кресла, очевидно забыв о скучающем за спиной Викторе, вслух произнес:
– "Интересно... Может, наши, в нарушении всех директив... А зачем им?.. А если нет, то кто?.."
У Виктора зачесалось в носу, отчего он, чихнув, выдал свое присутствие. Миллер дернулся и обернулся:
– "А, лаборант, извините, я совсем позабыл о Вас. Вы пока свободны..."
***
Это служебное помещение на космическом корабле напоминало обычную производственную курилку. В отличие от соседних, чьи поверхности были заполнены разнообразными агрегатами, всевозможными циферблатами, мониторами всех размеров и видов датчиками работы механизмов и самими механизмами-здесь были только вытянутые сиденья и стол. Белые лампы и прорези вентиляции - вот и вся обстановка. За столом сидел рослый жилистый мужик в спецовке. Как у него получалось выглядеть помято и пыльно в скафандре 22 -го века который не мялся по техническим свойствам, на корабле где пыли не было в принципе -не знал никто ...
Незапоминающееся лицо, с мрачно отсутствующим выражением и пристальный взгляд серых глаз дополняли образ. В настоящее время человек пил что -то наливая себе из термоса, рядом лежал уставной тюбик-паек и неуставная упаковка чего- то сладкого.
Дверь плавно отошла и на сиденье энергично хлопнулся Юрий Харя.
– "Здоров Сергеич, как дела технические? Что у нас с повреждениями и ремонтом?" .
– "Дела технические, как всегда планово. Скажи лучше, Юра как у нас со снабжением? Что там у нас по запасам?"
Юрий преисполнился
– "Так значит, погибли все три твои горшка с табаком и все четыре с кофе?" Спокойный доброжелательный голос и все тот же внимательный взгляд Дмитрий Сергеича Морозова.
– "Сергеич !!!" Возмущение в голосе Юрия было безмерно.
– "Ты терзаешь мое сердце".
– "Ладно, ладно Юра, я понял. Так говоришь на корабле больше нет ни курева, ни спиртного? Даже кофе нет и чая?" .
– "Увы- ничего. Чая правда немного и чуть -чуть неуставных сладостей у меня лично." Горечь и легкая надежда звучали в каждой ноте голоса.
– "Так что там у нас по повреждениям и ремонту? Сам знаешь на совет я доступа не имею - а общий бюллетень собрания- это издевательство."
Дмитрий Морозов допил свой кофе. Аккуратно доел сладость в упаковке.
– "А что по повреждениям? Что такое технология внешнего складирования- знаешь сам. Ячейки, по сути, ставятся как обвес на корпус во время загрузки на орбите. И при сложных маневрах по уставу держатся пустыми - во избежание лишних потерь и влияния на курс корабля. При входе в атмосферу и вовсе могут сбрасываться. Хорошее изобретение, кроме дополнительных объемов хранения - добавляет дополнительный пояс- бампер на корпус. Опять же броня от всяких случайностей.
Отчасти это нас и спасло - но ячейки само собой частью разгерметизировались, частью всмятку. Хотя, о чем тут жалеть -они ведь пустые.
Корпус, двигатели и аппаратура работает. И слава богу, что работают. Но что бы восстановить ход и прочность до нормы надо много энергии и металла. У нас столько нет. А если доведется попасть под еще один такой удар - то нам хватит с запасом. Собственно, нам хватит намного меньшего что бы полностью кончиться.
Так Юр, пошел я доделывать ремонт, много еще можно восстановить."
Оставив Юрия со всё той же скорбной маской на лице Морозов вышел в коридор. Там он вынул из кармана кусок картона, на котором было накарябано старым добрым простым карандашом.
"Сергеич, остатки из ячейки 45-12 мы перекинули в техническую S- 78 - там в основном хорошее курево, явно была выпивка и какая- то элитная еда- выжила только часть курева. Что теперь?".
Через несколько переходов и дверей Морозов добродушно рыкнул:
– "Хорош дурку нарезать, продолжаем работу."
Бригада, резавшаяся в домино, подняла глаза как один человек
– "Так что там с куревом?"
– "Уставное кончилось. А неуставное это нарушение, которое наш старик не поймет. По уставу таких личных складов быть не должно. Как ты его будешь использовать что бы не накрыли? У тебя есть хитрое прикрытие, мол сам, своими руками вырастил? Во славу науки, епона мама. Нету. А напрашиваться на капитанский гнев не стоит.