Не бойся глубины
Шрифт:
Авдеева так увлеклась, что едва не налетела на чей-то зеленый автомобиль.
– Людмила Станиславовна?
Низкий, бархатистый голос Никитского взбудоражил ее и без того обостренные нервы. Директор «Альбиона» приоткрыл дверцу своего авто, умело скрывая замешательство и растерянность.
– На работу торопитесь? – спросил он, прекрасно понимая, что этот проходной дворик расположен в стороне от троллейбусной остановки и метро. – Садитесь, нам по пути!
Его глаза напряженно блеснули.
Авдеева колебалась. Она поняла, что
Людмила нехотя села в машину.
– Доброе утро! – с подчеркнутой вежливостью произнес Никитский. – Простите, если я испугал вас.
– С какой стати мне бояться?
– Разумеется, для этого нет причины, – серьезно ответил Дмитрий Сергеевич, выезжая на дорогу.
Он не стал ничего объяснять, а она спрашивать. До офиса ехали в полном молчании.
Целый день, до самого вечера, Людмилу мучил вопрос, что привело Никитского в проходной двор недалеко от ее дома. Занятая этими мыслями, она делала кучу ошибок, которые приходилось исправлять, но сосредоточиться на работе так и не смогла. Безотчетный страх, причины которого она не знала, постепенно овладевал ею…
Не одну Авдееву одолевали тяжкие раздумья. Динара тоже места себе не находила, правда, по совершенно другому поводу. Она уже несколько раз звонила Артему, но на работе его не было, а мобильный телефон не отвечал.
Сегодня к Динаре явилась Марина. Девушка рыдала. Она ввалилась в прихожую и без сил рухнула на пуфик.
– Что вы наделали?! – кричала она, размазывая по щекам слезы. – Что вы наделали?! Кто вас просил?
Расстегнутая куртка сползла с ее плеч, сумочка упала на пол…
Динара сбегала на кухню, принесла воды и растерянно смотрела, как Марина дрожащими руками поднесла стакан ко рту.
– Что случилось? – спросила она, когда девушка немного успокоилась.
– В-в-вадик… – заикаясь, выдавила Марина, глядя на гадалку красными, опухшими от слез глазами.
– Что? Что Вадик? – холодея от ужаса, спрашивала Динара. – Что с ним?
– Он… у… у-умер…
Марина замолчала, как бы прислушиваясь к произнесенным ею словам. То, что Вадик, молодой и здоровый парень, ни с того ни с сего превратился в холодного бесчувственного покойника, выглядело для нее чем-то невероятным, диким. Она говорила и не верила в то, что говорит…
– Как умер? – поразилась Динара. – Когда?
– В-вчера вечером… Что вы с ним сделали? Вы ведьма! Ведьма! – закричала девушка, с ненавистью глядя на цыганку. – Это вы во всем виноваты! Я вас о таком не просила! Я хотела… хотела только припугнуть его! Слышите, вы?! Я вас не просила его убивать! Не просила…
Она выдохлась и замолкла, беспомощно моргая слипшимися от слез ресницами.
– Подождите, Марина! Успокойтесь и объясните, что произошло. Расскажите
– В чем разобраться? – снова заплакала девушка. – Вадик мертв… он лежит в морге. Вчера вечером он подрался. Люди слышали крики и шум драки, но подойти боялись, ждали, пока все утихнет… А потом все-таки подошли и увидели… Вадика. Вызвали «скорую», но он уже был неживой. Врачи сказали, что смерть наступила от удара головой о поребрик. Все! Его больше нет! А ведь я любила его… любила… Я не хотела его смерти! Мне просто нужно было наказать его… за обман…
Динара немного пришла в себя, убедившись, что к смерти Вадика она не имеет ни малейшего отношения.
– Уже известно, кто устроил драку? – спросила она.
– Да… – кивнула девушка. – Были свидетели. Вадик с приятелями пил в баре, а потом они поссорились. Вышли на улицу, и там завязалась драка. Кто первый начал, неизвестно, но… я думаю, наверное, сам Вадик. Он… был такой заводной! Если что не по нему, становился просто бешеным! Бармен говорит, что на Вадика будто накатило что-то – начал орать, размахивать пустой бутылкой… ну и…
– Видите, Марина? Ваш молодой человек пострадал из-за своей собственной злости, а вовсе не по моей вине. Если хотите знать, я еще ничего не успела предпринять.
Динара солгала, не желая, чтобы обвинения недалекой девицы дошли до чужих ушей.
– Так вы… ничего не делали? – растерялась Марина. – Как же это? А деньги? Я же заплатила вам, и немало!
– Возьмите ваши деньги обратно…
Динара сходила к секретеру, достала деньги и принесла их девушке – пусть забирает от греха подальше. Та машинально взяла купюры, сунула в карман куртки.
– А… тот платок?
– Вы о чем?
– Ну, платок, который я вам дала. Помните? Платок Вадика?
– Платок? – Динара сделала вид, что пытается вспомнить, но не может. – Никакого платка вы мне не давали.
– Не давала? – опешила девушка. От изумления у нее даже слезы высохли. – Вы, наверное, забыли! Вы сказали, что нужен носовой платок Вадика, и я его вам дала. Карл Фридрихович говорил мне, что платок обязательно понадобится… вот я и взяла его с собой. Вспомнили?
Динара отрицательно покачала головой.
– У вас истерика, Марина. Вы путаете события. Не знаю, что там говорил вам Карл Фридрихович… но никакого платка я у вас не просила, а вы мне, соответственно, не давали!
Девушка в недоумении уставилась на Динару. Слишком сильные переживания сломили ее волю, она больше не пыталась ничего доказывать и выяснять. Ей стало страшно. Черт с ним, с платком! Она не собиралась рассказывать друзьям Вадика о том, что хотела отомстить обманщику. Если кто-то узнает, то все свалят на нее!
– Не вздумайте повторять подобную ерунду, детка… – ласково убеждала ее Динара. – Вас же на смех поднимут. Или того хуже… подумают, что вы рассудка лишились от горя…