Не бракованная
Шрифт:
– Никто, – в голове я пробурчала это, а на деле сказала повседневным голосом. Не хочу снова лишаться рук.
– Она, – парень перед Наташей указывает на девушку пальцем.
Всё то же самое, что со мной: Марк встаёт, направляется к девушке, но Наташа не убегает, ждёт своей участи.
Он идёт к ней, рассматривает с ног до головы, и вдруг начинает улыбаться. Никогда не видела, как он улыбается. На щеках образуются глубокие складки, глаза становятся ужи.
– Если ты считаешь, что девушки живые существа. Так она ответила? – повернулся к парню, тот кивнул
Наташа хватает свои длинные волосы, уходящие за ягодицы.
– Пойдём. Сейчас я буду твоим личным парикмахером.
– Ты не посмеешь! – Наташа пошла большими шагами назад, Марк спешно надвигался на неё.
– На лысо? Отличная идея, – Марк рассмеялся. Пару веснушек попало в складки кожи щёк.
Наташа не поняла, что убегать бессмысленно. На моём примере она не научилась, и Марк поймал её даже раньше, чем она выбежала из столовой. Парень уронил её на пол, зажал телом и не давал ей вырваться, пока она кричала и била кулаками по полу.
Во мне смешанные чувства, когда он лежит на ней. Мне жаль Наташу, но она считала себя красивее других и лучше, за это ей придётся заплатить. А в другой частичке меня – недовольство, что Марк глядит на неё так близко своими многоцветными, разными глазами.
Неизведанные чувства, когда хочется скинуть кого-то от другого и больше не видеть их вблизи друг друга. Перекрещивание ненависти и волнующих ощущений внутри – слишком явное.
Поднял её, обхватил руками, потащил на выход. Исчезли с поля зрения. В помещение опять тишина.
На выход, наконец-то, подальше от всех пристальных взглядов. Я вышла последняя, но остановилась, спрятавшись за открытую дверь, услышав имя учителя физкультуры.
Я прислушалась.
– Кто сегодня по очереди на борьбу с Марком? – с весёлой ноткой спросил Тарас
– Я пойду.
– Не боишься? Мой сын в последний раз уложил тебя, как щепку, – смех Тараса ужасен, слишком хриплый. Будто прокуренный.
– Я тренировался и готов научить новым приёмам Марка.
– С каждым годом девчонки всё строптивее. Мне нужно, чтобы он мог останавливать учениц, и, если потребуется, одолеть сопротивление.
– Знаем и обучаем.
Марка обучают драться, чтобы он становился сильнее, злее, эгоистичнее. Эти парни не просто проверка девушек, это те, кто создают условия для наказания. Условия для обучения Марка.
Последний выходной прошёл практически также, как первый, только не было ни одного наказания. Когда Наташа вернулась полностью лысая и в слезах, все испугались за свои волосы и вели себя, как можно тише. Тарас смеялся над её голой кожей головы, выкидывая разные неприятные издёвки. Наташа потеряла себя вторая.
От волнений из-за нового учебного дня, я не могла спать. Я боялась за своё тело, за свою душу.
Боюсь потерять себя, как Даша, Наташа и Поля.
Записав в тетради, что я выхожу в туалет в 12 ночи, я поплелась по тёмному коридору,
Я вошла в туалет, принимаясь делать нужные дела для организма, но вдруг съёжилась, услышав голос Марка. Он шёл не из коридора, я невнятно слышала слова парня, но некоторые фразы смогла расслышать.
– Тарас не даёт расслабиться, – сказал парень, но ему никто не ответил, а он продолжил. – Подкинул мне Артёма.
Я натянула пижамные штаны. Они были безобразные: белые, растянутые панталоны. Я не двигалась, по-моему, даже не дышала.
– Того самого, – дальше я не смогла расслышать, хоть и подошла ближе к двери.
– Отец не может принять, что я сильнее Артёма, и не хочет принимать, что тот слабее, – смех, но не весёлый. – Новые жёны? Отвратительно. Одна хуже другой.
Придушила в себе желание найти откуда голос и дать Марку по голове.
– Есть одна. Она подозрительная, кажется, будто пытается что-то унюхать. Всё время осматривает местность и смотрит на меня странно, каждую клетку моего лица рассматривает.
Удары сердца участились. Внутри меня начали разрушаться нервные клетки. Занервничала, но выйти всё ещё опасалась.
– Не думаю, что она подставная. Скорее с характером, думает, что сможет сопротивляться школьным правилам, – теперь смех показался весёлым, издевательским. – Я этого ей не позволю.
Тишина, уже минуты две. Вероятно, он разговаривал по телефону. Я боюсь, что речь шла обо мне. Я любила смотреть, что находится за забором, стремилась обойти школу, чтобы взглянуть на задний двор.
Марк, как снайпер, держит на мне прицеле издалека.
Я вышла из туалета, пыталась не бежать, но ноги сами ускорялись к двери моей комнаты.
Скрип петель, снова мёртвая тишина, холодок по спине, узел в животе, зубы сжались, глаза прикрылись.
– Откуда ты?
Голос Марка за моей спиной.
– Из туалета. Я записала свой выход, – тело становится заряженными проводами, оно готово выпускать ток.
– Хорошо, иди.
Дышать нормально не смогла и в комнате. Меня бил мандраж от страха. Я узнавала об отношениях отца и сына всё больше. Тарас не может сказать, что его сын сильнее других. Почему? Боится, что сын превзойдёт отца?
Урок разговора прошёл спокойно, тренировки хорошей речи рассмешили даже Наташу. Говорить правильно, когда во рту круглые орехи сложно, но забавно. Дона и Марьяна позволили нам смеяться на уроке, и на перерыв мы вышли с хорошим, приподнятым настроением. Но успокаиваться пришлось быстро.
Тарас на уроке сексологии нарисовал на доске мужской орган, и начал рассказывать анатомию члена. Кончик указки останавливался на одной из детали нарисованного органа, и учитель произносил название. После изучения анатомии члена, мужчина заставил всех срисовать член с доски в тетрадь. А после начал проверять, у кого рисунок вышел лучше.