Не буди лихо
Шрифт:
— Что вы, мадам! Это не жир, это мой капитал!
— Иди уж, банкирша, прости господи.
Когда девица вышла, Эмма Латур поднялась из-за письменного стола и, отворив дверь у себя за спиной, вошла в комнату обычно служившую ей будуаром, но сейчас превращенную в спальню для женщины, которую позапрошлой ночью вышибала ее борделя Васька Горошкин подобрал на ступеньках у двери черного хода. Бедняжка сразу же вызвала жалость у сердобольных жриц любви, и Эмма разрешила приютить ее, тем более что
Однако на следующую ночь, когда по Замоскворечью прокатилась волна облав и обысков, а злые и непривычно неразговорчивые полицейские, огрызаясь на любые расспросы, перерыли весь дом от подвала до чердака, причем явно больше интересуясь людьми, чем вещами, мадам Латур начала думать, что в ее руки залетела не простая пташка. На ту же мысль наводили и вещи, которые были одеты на молодой женщине — побитое молью облезлое пальто совершенно не вязалось с изящной сорочкой из тонкого батиста, оказавшейся под ним, и с дорогими, ручной работы ботинками…
Тогда, несмотря на все свое усердие, полицейские не смогли обнаружить надежно спрятанную за шкафами дверь потайной комнаты, куда Горошкин отнес незнакомку. А когда они покинули бордель, Эмма приказала устроить больную в своих комнатах. Не один час она просидела рядом, вслушиваясь в горячечный бред беглянки. Что-то терзало бедняжку. Она то металась по постели, выгибаясь, стискивая кулаки и бормоча что-то об убийстве и каре за него. То затихала, начиная жалобно спросить о помощи, защите и тогда упоминала имя, которое заставляло мадам задумчиво хмурить тщательно подведенные брови.
* * *
Из больницы, где лежал Олег, сообщили, что когда санитар менял больному простыни, тот застонал и, замерший над ним медбрат увидел, что у господина Иевлева задрожали веки. Чемесов только что вернулся, проводив Мишу до места его временного заключения, и тотчас устремился в больницу. Юрий Родионов уже поджидал его там.
— Юрка, неужели приходит в себя?
— Может и так, дружище, а может и наоборот.
— Как?..
— Из комы есть два выхода — к людям или к тому, кто ждет нас в конце пути…
— Типун тебе на язык.
— Вот спасибо! — Родионов возмущенно фыркнул.
Помолчали.
— Ну, как ты, Ванечка? К нам не заходишь. Агата волнуется.
— Я уж забыл, когда и дома-то был.
— По тебе это видно. Как твой лечащий врач…
Чемесов посмотрел на друга, и тот замолчал, так и не закончив свою фразу.
— Сегодня я отвез в тюрьму Мишу Румянцева…
— Бедный мальчик. Тебе удалось тогда уговорить Зельдина?
— Да.
— А тот подонок сознался?
— Господин
— Вот ведь!
— Вот если бы Олежка очнулся.
— Я боюсь спрашивать, но… Об Александре Павловне ничего не известно?
— Нет. Обшарили все злачные места, бордели, трактиры, притоны, осмотрели подвалы и чердаки, проверили все больницы и морги, опросили околоточных, а уж те в свою очередь прошерстили свои участки вдоль и поперек.
— И ничего?
Иван лишь качнул головой.
— Да что ж за проклятая судьба у бедняжки!
— Пойду я. Вдруг какие-нибудь новости появились?
— Шел бы ты домой и выспался, как следует! На привидение похож. Глядишь, и голова бы лучше соображать стала.
— Не могу, Витенька.
Иван вернулся на службу еще более мрачным, чем был до получения известий о состоянии Олега. Сел за стол. Положил перед собой чистый лист бумаги, написал вверху «Орлов», поставил слева цифру один и задумался. Что у него было реально на этого мерзавца?
1. Похищение Александры — свидетельница Анна Сафронова (провести опознание).
2. Насильное удерживание графини у Кубасовой, которая по его же приказу опаивала ее наркотиками — свидетельница все та же Кубасова. Показания имеются.
3. Изнасилование —?
Иван зажмурился и просидел так довольно долго, пока не удалось немного успокоить боль в груди. А тогда дописал:
Недоказуемо без А.О. То же, касаемо убийства, избиения и т. п.
4. Избиение Румянцева —?
А) Косвенно — не отказался от факта в разговоре с Мишей.
Б) Быть может, извозчик или кто-то из приказчиков Пассажа смогут опознать? Вызвать!
5. Убийство Наташи Петренко — ничего.
6. Нападение на Олега Иевлева — ничего.
7. Убийство свидетелей в тюрьме — так же недоказуемо.
Иван осмотрел плод своих трудов, скомкал и с остервенением запустил в стену напротив. Если не случится чудо, мерзавец отделается легким испугом, потому что на самые серьезные преступления, несомненно, совершенные именно им, у Чемесова не было ни единого доказательства.
* * *
Александра очнулась в светлой, со вкусом обставленной комнате, которая опять-таки была ей абсолютно незнакома. Очень хотелось пить. Повернув голову, она увидела на столике у кровати стакан воды и жадно потянулась к нему, но рука была слишком слаба. Стакан выскользнул и со звоном разбился. Дверь в другом конце комнаты немедленно отворилась, и невысокая темноволосая женщина торопливо направилась к кровати Александры.
— Простите… — пролепетала графиня.