Не буди лихо
Шрифт:
— Ничего страшного. Вы хотите пить?
— Да. Очень.
— Подождите. Я сейчас.
Женщина вновь вышла и вскоре вернулась с новым стаканом. Александра жадно напилась и со вздохом откинулась на высоко взбитые подушки.
— Спасибо. Где я? И кто вы?
— Меня зовут Эмма Латур, и вы в моем доме. Собственно… Это дом терпимости, если быть уж совсем точной.
— Д-дом терпимости?
— Да. Но пусть это вас не беспокоит. В мои покои нет доступа никому, кроме меня самой.
— Как я сюда попала?
— Мой
Саша растерянно взглянула на свою визави, помолчала, а потом промолвила, отводя глаза:
— Извините, но я не могу…
— Почему? Вы скрываетесь от полиции?
— Нет! Или вернее да. Наверно, да.
— Я не смогу прятать вас, если вы совершили серьезное преступление. Поймите меня правильно, мое дело целиком зависит от того, насколько я лояльна по отношению к властям.
— Я не преступница, мадам Латур! — Александра попыталась сесть, но у нее не хватило на это сил. — Просто… Нельзя, чтобы меня нашли. От этого зависит судьба очень близкого мне человека…
Александра слишком хорошо помнила угрозу Орлова выдать полиции истинного убийцу ее мужа. Она не могла… Она обещала отцу перед его смертью беречь Мишу, сделать все для его счастья… Пока Орлов будет считать, что она исчезла, быть может, погибла, он будет молчать. Зачем рубить голову курочке, способной нести золотые яйца? А шантажировать Игорь Викентьевич умеет!
— Помогите мне, мадам! — взмолилась графиня, стискивая руки. — Мне просто нужно убежище. На время. Хотя бы на несколько дней!
«Быть может Иван Димитриевич сумеет помочь… Эгоистка! Вспоминаешь о нем, только когда тебе это нужно! А ты подумала о том, что он, должно быть, сходит с ума, разыскивая тебя? Да и Миша…»
Она представила себе ничего не подозревающего брата сидящим в столовой за общей трапезой с убийцей, который уже наверняка строит новые ужасные планы. «И такая жизнь будет у Мишеньки теперь всегда! Шантаж, страх, муки совести… Разве он заслужил это?»
«Мама? Мамочка! Я сама во всем виновата! Миша страдает из-за меня… Надо было убить Орлова! Я, как обычно, струсила!»
«Но тогда для тебя уже навсегда закрылись бы двери к счастью, голубка. А ты ведь хочешь посмотреть, что там, за ними?»
«Я… Я могу надеяться?»
«Я же сумела справиться с несчастьем. Господь милостив к стойким и чистым душой. Миша, который должен был стать моим проклятьем, вечной болью и мукой, оказался истинным даром. Помни об этом и будь мужественной. Все в руках божьих!»
Эмма, вздохнув, поднялась со стула возле кровати больной, которая вновь погрузилась в забытье.
— Я не готова сейчас принять решение… — задумчиво проговорила она вслух, тем не менее, обращаясь скорее к себе, чем к уснувшей
Катерина, которую мадам ждала с видимым нетерпением, объявилась лишь глубоко заполночь и, трясясь от возбуждения, прямиком направилась к хозяйке. Новости, которые ей не составило большого труда выудить из своего поклонника, просто распирали ее изнутри.
— Теперь понятно, почему легавые в ту ночь словно с цепи сорвались!
— Она убила премьер-министра?
Катерина презрительно выпятила нижнюю губу.
— Пф! Да они тогда и в половину так не суетились бы! Эта дамочка — любовница самого Циклопа!
— Чемесова?! — Эмма встала и нервно заходила по комнате. — Святые угодники! И что же она ударилась от него в бега?
— Да вроде нет… Тут дело темное. Ее вроде бы как похитил один тип, но самого молодчика-то Циклоп взял — он уже в кутузке. И брат ее там же. Помните Мишу Румянцева? Так вот. Он убийцей оказался! Угрохал муженька нашей приблудной. Правда, этот мой говорит, что за дело — бил он ее, бедняжечку. Вот тебе и белая кость, голубая кровь! Ну, значит, парнишка побегал-побегал, а теперь сам и сознался. Совесть, видно, замучила.
— Так она…
— По всему выходит, графиня Орлова собственной персоной.
— И Циклоп?..
— Приехал на убийство графа, да и влюбился в нее, как этот… Ну как его? Ромево! Вся уголовка сплетничает. Его даже от дела отстраняли.
— Надо же… — мадам Латур покачала головой.
— Что станете делать?
Эмма только дернула головой.
— Я еще не ополоумела, чтобы прятать от Циклопа его любовницу! Только вдруг это не она?
Катерина пожала круглыми как подушки плечами.
— Кому ж еще быть? Она хоть какая из себя? А то я толком не рассмотрела. Красивая? Я все время, пока мчалась сюда, пыталась представить себе Циклопа в постели с ней. Один мой клиент рассказывал в подпитии, что когда начальство устраивает ему разнос, он, чтобы не так бояться, начинает представлять, как это самое начальство в туалет изволит ходить. Сидит, значит, орлом в спущенных штанах, кряхтит, — девица захихикала, прикрывая рот пухлой ладошкой. — А у меня не так. Я сразу прикидываю, как такой человек с бабой спит. А этого одноглазого — ну никак!
— Иди уж! Кого хочешь до белой горячки своими глупостями доведешь!
Катерина, по-прежнему хихикая, ушла. А мадам Латур откинулась на спинку обтянутого атласом дивана. Она очень даже хорошо могла представить себе Ивана Чемесова в постели… Француженка поднялась, отворила дверь в едва освещенный будуар и подошла к кровати, где на белой подушке отчетливо вырисовывался изящный профиль молодой графини Орловой.
«А что я смогу получить с вас за это, Иван Димитриевич?» — подумала она и вышла, тихонько прикрыв за собой дверь.