Не будите Гаурдака
Шрифт:
Спотыкаясь, оскальзываясь и падая, через десять минут к куче изрубленных туш пришли все.
Фрей взял на себя руководство разбором завала.
Одна за другой поднимались в воздух осторожно и тяжело безжалостно искромсанные рептилии, бесформенной смрадной массой подлетали к дверям и отправлялись в последний путь к подножию одноименной с холлом павших героев горы.
— Пять… Семь… Десять… Тринадцать… Двадцать… Двадцать семь… — считали затаившие дыхание зрители.
— Вот он!!! — отчаянный вопль Фригг заставил
Люди, боги и немногие выжившие герои кинулись к тому месту, где из-под разорванного крыла бурого, как болотная грязь, дракона показалась человеческая фигура.
Рядом с ней лежал, тускло светясь сквозь засохшую корку драконьей крови серебром, огромный двуручный меч.
— Мьёлнир?.. Мьёлнир, Мьёлнир, Мьёлнир… — кинулась к нему богиня домашнего очага. — Пусть без рук… пусть без ног… только бы жив был, только бы жив был, только бы…
Глаза очнувшегося героя и обезумевшей от горя потерь матери встретились…
Фригг со стоном осела и закрыла руками лицо.
— Нет…
— Падрэг?!..
Мьёлнира отыскали позже, среди мертвых тел.
Свернувшись калачиком, целый и невредимый, спал он безмятежным сном тщательно наклюкавшегося и довольного этим бога.
Когда его привели в себя, втолковали, что произошло и с чьего попустительства, импровизированный совет богов среди поля битвы был уже в полном разгаре.
— …Мне очень жаль, что так получилось… и что я не смог удержать единственных богов, кто мог бы защитить нас от подобной беды, от… от легкомысленных поступков… — опустив очи долу, словно чувствовал себя единственным виноватым во всем случившемся, медленно и тихо говорил Падрэг.
— Ты что это, на себя бочку катишь? — выкрикнул с носилок немногословный обычно Каррак. — Смертные нам все рассказали, что видели! Если бы не ты со своим мечом — с драконами нам бы не справиться!
— Наоборот! Единственный бог, кто смог нас защитить от подобной беды — это ты! — страстно поддержала его Аос.
— Ты всех нас спас, — неохотно согласился бледный, как саван, Фрей, с трудом приподняв голову с коленок супруги, не знавшей, радоваться ей по-прежнему, или начать плакать.
— Весь Хеймдалл лежал бы сейчас в руинах! — выкрикнула Нолла.
— Надир торжествовал бы! — сурово взмахнула кулаком Улар.
— Ты… победил их… — тихо проговорила убитая горем Фригг. — Ты… А не мой… сын…
— Спасибо, — кротко склонил перевязанную Ноллой голову бог разума. — Спасибо вам всем. Спасибо тебе, Фригг. Вы все знаете, что я — далеко не герой. И что охотно уступил бы это место любому, кто пожелал бы занять его. Но ваше признание проливает бальзам на мои раны, хоть я действительно виновен. Я видел, что происходит с Мьёлниром, к чему идет увлечение Рагнарока прорицаниями, но не приложил достаточно усилий, чтобы
— Где, говоришь, такие продают? — заинтересовался Фрей.
— Такие не продают, — слабо улыбнулся Падрэг. — Горные цверги и волхвы Отрягии выковали его и сплавили сталь с заклятьями пятьсот лет назад. Как я его добыл — отдельная история. Да сейчас это не важно…
— Да, не важно, — подтвердила Улар. — Важно то, кто теперь будет нашим защитником.
— Может, стоит дать еще один шанс Мьёлниру?.. — робко предложила богиня плодородия.
— Ну, уж нет! — возмущенно зыркнул оставшимся оком на нее Каррак. — Лучше я сразу пойду к Фафниру или Фенриру и предложу себя на съедение!
— Он свой шанс прокукарекал, прости меня, милочка, и ты, Фригг, прости, — хмуро обвела суровым взглядом богов Нолла. — Мьёлниру я доверять больше не могу.
Фрея опустила глаза на обрубок левой руки мужа, и спорить не стала.
Замолчали и остальные боги.
Наступил щекотливый момент всеобщей неловкости, когда все знали, что должно быть сказано дальше, но никто не находил в себе силы это сказать.
И тут смелость открыть рот нашел в себе Олаф.
— И кто же теперь будет у нас верховным богом? — задал он вопрос, опасливо ворочавшийся на языке многих.
— Я предлагаю Падрэга! — выпалила Улар, смутилась, и начала торопливо оправдываться, старательно избегая глядеть на Фригг. — Во-первых, он доказал свою способность оградить Хеймдалл от отродья Надира. Во-вторых, это было бы справедливым. В-третьих… э-э-э…
— В-третьих, кроме него больше некому, — угрюмо закончил за нее не такую лестную для кандидата мысль, как первые две, прямолинейный Каррак.
Боги снова погрузились в молчание.
Оспорить приведенные аргументы было невозможно.
Ждать дальше — бессмысленно.
— Чтобы решить такой щекотливый вопрос, некоторые народы Белого Света применяют голосование, — выступил вперед с рацпредложением Адалет.
— Нам еще песен для полного счастья сейчас не хватало, старик… — усмехнулась криво Скавва.
— Это ты верно подметила… — загробным голосом подтвердила Нолла.
— Разве только погребальных… — развила тему Аос.
— Голосить и голосовать, уважаемые боги, две вещие разницы… — почти терпеливо объяснил маг-хранитель. — То есть, две разные вещи. Голосовать — просто. Вот смотрите. Кто за то, чтобы Падрэг, бог ума и… и разума… стал верховным богом Хеймдалла и Отрягии, поднимите руки.
К потолку взметнулись шесть фонтанов зеленых искр.
— Кто против?
Один.
— Кто воздержался?
Три.
Адалет чинно развел руками.
— Шестью голо… фонтанами «за» с этого момента верховным богом всея Хеймдалла и Отрягии становится Падрэг.