Не было бы счастья...
Шрифт:
— Ничего не выйдет.
— Брэнд, не будь идиотом! О Господи, я только время зря теряю.
Она порывисто встала, сунула сумочку под мышку.
— И вот еще что, я не позволю тебе больше обращаться со мной так, как ты посмел обойтись прошлой ночью. Меня нельзя игнорировать.
Брэнд кивнул, но не произнес ни слова. Глаза Ванессы сузились, но в этот момент Ширли прошла через зал, и Ванесса тут же отвлеклась, закусила губу, нахмурилась.
— Где же я ее видела… а видела я ее наверняка, но при каких… Я вспомню. Я знаю. Так вот, Брэнд. Я тебя предупредила, учти.
Ванесса ушла, но Леона
— Брэнд, бедненький, все тебя бросили. Не переживай. У нас тут компашка получше, если надумаешь.
С этими словами она многозначительно облизала губы кончиком языка и качнула бедром. Брэнд поспешно улыбнулся.
— Леона, красотка, я тороплюсь на работу, так что принеси мне тарелку чили, только не самого острого, о'кей?
— Хочешь приберечь жар на вечер?
— Ну…да.
— Намек понят. Я заканчиваю в девять, так что, если что, ты знаешь, где я живу.
В этот момент подошла Ширли. Подчеркнуто не глядя на Брэнда, она обратилась к Леоне:
— Леона, прости, что перебиваю, но я хотела узнать, мне обслужить твой столик у окна?
— О, Ширли, ты просто прелесть! А то у меня прям руки отрываются, столько работы. И надо принести чили нашему мальчику-красавчику.
Брэнд неуверенно ухмыльнулся.
— Она, должно быть, опасна во время медленного танца.
Ширли резко повернулась к нему, и Брэнд даже оробел. Темные глаза смотрели с ехидством и презрением.
— Полагаю, тебе это хорошо известно.
— Чего? Слушай, я не знаю, что она наговорила, но я просто однажды вечером был хорошим мальчиком и подвез ее домой…
— Ну да, и она, полагаю, отблагодарила тебя, поэтому ты ожидал того же и от меня, ведь вчера ты тоже был хорошим мальчиком и подвез меня домой? Так, МАЛЬЧИК-КРАСАВЧИК?
— Слушай, это же совершенно другое… то есть совершенно по-другому закончилось… ой, Господи…
— Ага. Это я как раз понимаю.
— Нет! Я имел в виду, что это зашло далеко… Я хотел…
— Не хочу слышать о Леоне!
— Да я не о Леоне, я о нас с тобой!!!
Она уже уходила, когда он это выкрикнул. И обернулась через плечо. И Брэнд утонул в ее карих лучистых глазах. Оба они вряд ли поняли, что именно произошло в эту короткую долю секунды, но потом с губ Ширли слетел только шепот:
— Не уверена, что хочу слышать и об этом тоже.
Потом повернулась и ушла, а Брэнд остался, злой, растерянный, измученный.
Он тоже не хочет, ясно вам? Ни говорить, ни слышать, ни знать, ни помнить про эту чертову ночь! А чего тогда он сюда пришел? Потому что не хотел, чтобы она о нем плохо подумала. С чего, интересно, если ему всю жизнь было наплевать, что о нем подумают?
Почему она?
Почему сейчас?
Брэнд остановился перед закрытыми воротами и позволил себе немного поразмышлять о причинах, по которым губернатор благоволил к нему. Как всякий новый депутат, Брэнд в любом случае вызывал интерес и повышенное внимание. Однако
Декоративные колонны у входа слепили глаза своей белизной, и вид их вызвал у Брэнда странную реакцию. Секундой позже до него дошло: он вспомнил Ширли, ее стоны, отлетающие серебряные пуговицы, белая кожа светится на фоне колонны, к которой он прижимает девушку… Брэнд пытался сосредоточиться на предстоящей встрече с губернатором Веллером, ибо именно эта встреча, а вовсе не официантка из бара, должна была повлиять на его, Брэнда, будущее, однако не мог, потому что пальцы все еще помнили шелковистый огонь ее кожи, нежность сосков, жар желания, сжигавший обоих…
Массивная дверь распахнулась, едва Брэнд приблизился. Суровая горничная в строгой униформе наклонила голову, приветствуя его, и повела через фойе, в котором каждую неделю толпились туристы, в жилую, приватную половину здания, где жили губернатор и его жена.
Еще один рейнджер появился из бокового коридора, довел Брэнда до очередной двери и постучал, а потом назвал имя Брэнда. В ответ на приглашение войти распахнул дверь пошире и отступил, пропуская Брэнда в святилище Троя Веллера.
Веллер сидел за массивным вишневым столом, однако навстречу Брэнду поднялся, руку пожал крепко и пригласил садиться в одно из кресел возле стола. Все эти игры в Великого Властителя на Брэнда не действовали. Разумеется, они могли бы отлично побеседовать и в гостиной, но Веллер предпочитал контролировать разговор, а это возможно только в кабинете, где сразу ясно, кто главнее. Брэнд плюхнулся в кресло, едва не утонув в нем. Это тоже было сделано намеренно — чтобы посетитель чувствовал себя неловко. Впрочем, Брэнд все равно мог смотреть Веллеру прямо в глаза, рост позволял.
Губернатор снова уселся на свое место, откинулся на спинку кресла, мягкая кожа печально вздохнула под его весом, Брэнд молчал.
Он мог бы поблагодарить Веллера за то, что тот его принял, Веллер именно этого и ждал.
Вместо этого Брэнд сидел и смотрел губернатору в глаза, прикрытые дымчатыми стеклами очков. У Веллера были желтые глаза. Как у горного льва.
Веллер откашлялся.
Брэнд молчал.
Наконец, Веллер сдался.
— Брэнд, я рад, что ты нашел время.
— Разумеется, губернатор.
— Расскажи о своем законопроекте.
Брэнд изобразил удивление, вполне естественное для молодого депутата, к чьей деятельности проявил интерес великий человек.
— Мой проект?
— Да. Как продвигается работа?
— Весьма успешно.
— Хорошо. Я слышал, ты разыскиваешь бывшую заключенную, которая написала эти статьи о необходимости реформ?
Брэнд напряженно вглядывался в бесстрастное лицо, Интересно, ему кажется, или губернатор и в самом деле чем-то встревожен?