Не было ни гроша, да вдруг алтын
Шрифт:
Фетинья подходит медленно и важно.
Анна. Что рассказывать – дело обыкновенное. Одолжите нам самоварчик.
Мигачева. После трудов-то хотите чайку напиться? Это хорошо. Извольте, извольте! Уж я и посуду свою дам, и столик. Елеся, Елеся!
Выходит Елеся.
Явление третье
Анна, Мигачева, Фетинья, Елеся.
Елеся.
Мигачева. Вынеси столик сюда и чайник с чашками да поставь самовар. Накрой вон там, у крылечка, да поскорей поворачивайся!
Елеся. Спеши не спеши, а поторапливайся. (Уходит, напевая «Чижика», и потом в продолжение сцены приносит стол и прибор чайный.)
Мигачева. Еще чего не нужно ли? Хоть весь дом возьмите, Анна Тихоновна, я на это женщина простая, только уж расскажите, не томите! Измаялась!
Анна. Да, право, занимательного немного; вот разве один случай.
Мигачева. Ах, так и случай с вами был!
Анна. Заходим мы в один магазин, в амбар ли, уж не знаю; хозяин такой видный, важный, стоит за конторкой, что-то пишет. Ну, мы поджидаем, когда он кончит. Он попишет, взглянет на нас да опять писать примется. Мы стоим, приказчики посмеиваются. Вот он кончил, кивнул нам головой и указывает рукой на дверь. Я хотела подойти, бумагу подать: «Знаю, знаю, говорит, мы в эти дела не входим». Я было заговорила, что я благородная: «Вам, говорит, сказано, кажется; ну, и довольно с вас; мне теперь некогда, а пожалуйте в другое время». А сам закричал на парня, который у двери стоит: «Ты, говорит, что смотришь! Вперед не допускать до меня просящих!» Так мы со стыдом и вышли. Прошли немного, только глядим, этот купец догоняет нас. Поклонился так учтиво и стал расспрашивать. Расспросил все подробно и адрес записал; я, говорит, навещу вас сегодня вечером из городу. Как у меня, говорит, своих детей нет, то я желаю быть этой девушке благодетелем. И дает мне десять рублей.
Мигачева. Однако же это довольно хорошо.
Фетинья. Надо ж куда-нибудь им деньги-то девать.
Анна. Потом поговорил немножко с Настенькой, так хорошо, солидно и ей дал пятнадцать.
Мигачева. Ах, скажите!
Фетинья. Мало ль проказников-то!
Анна. Еще по мелочи рублей шесть набрали.
Мигачева. А ведь, поди, чай, все мужу отдала, себе ничего не оставила?
Анна. Конечно, все; как ему не отдать, он из души вытянет. Настенька истратила кой-что на себя; а рублей пять все-таки у ней он отнял.
Мигачева. Теперь уж у него не выпросишь. И всю-то жизнь ты с ним так маешься?
Анна. Всю жизнь. Он сначала, еще когда молодой был, точно пришиб меня чем-нибудь. Жила я с ним вместе, а никогда не знала, есть у него деньги или нет. Бывало, мне со стороны говорят: «Хорошо твое житье, сколько твой муж грабит». – «Не знаю, говорю, не вижу у него денег, видно, где-нибудь на стороне проживает». И после, когда он дом, лошадей и все наше заведение продал, я у него спрашивала: «Михей
Фетинья. Только сам себе свой, а то все чужие. Бывают такие-то идолы.
Анна. Так я всю жизнь в своих руках денег и не видала. Извините, что я вас беспокоила насчет самовара. Да вот вы обещали; так уж не одолжите ли платочка на плечи накинуть?
Мигачева. Ничего, что вы! Елеся, подай мой ковровый.
Елеся уходит.
Али вы кого ждете? Кажись, гостей-то у вас не бывало прежде.
Анна. Какие гости! Настенькин знакомый, молодой человек, благородный…
Мигачева. Благородный?
Анна. Богатый человек, хорошей фамилии.
Мигачева. Скажите!
Анна. Он познакомился с Настенькой, когда она жила у крестной матери.
Мигачева. Не он ли сватался?
Анна. Он самый. Хочется принять получше; ведь может быть… А то, сами подумайте, куда нам с ней деваться!
Мигачева. Конечно, конечно. Дай бог!
Входит Елеся с платком.
Да вон Елеся вам все приготовил и платок принес.
Анна (Мигачевой). Благодарю покорно. (Фетинье.) А ваш платочек извольте.
Фетинья. Да ведь завтра, чай, опять потреплетесь, так понадобится. А мне что за крайность! У меня этой дряни много.
Анна уходит.
Явление четвертое
Мигачева, Фетинья.
Мигачева. Набрали христа-ради да и закутили.
Фетинья. Я слушаю да только помалчиваю. С чем сообразно: сами милостыню просят, а жених благородный, видишь ты, хорошей фамилии.
Мигачева. Да, может, он не знает их похождениев-то.
Фетинья. А вот надо с них форс-то сшибить.
Мигачева. Это даже и оченно можно.
Фетинья. Мы вот и с деньгами, да своей Ларисе жениха не найдем, а они нищие, да за благородного норовят. Каково слушать-то!
Мигачева. Само собой. Ну, да ведь у нас не взыщите, мы так одолжим, что чудо.
Фетинья. Счастье вот людям! А уж я б свою, право, и без разбору отдала.
Мигачева. Куда торопиться-то?
Фетинья. Как ты говоришь! Одно дело, девке удержу нет, а другое, нам зять в дом нужен. Сам стар, торговля у нас опасная.