(не) читайте, это – для ёжиков!
Шрифт:
– От Ээрикки?
– Нас что, не объявили?- вскинула я голову.- В прошлый раз каждый танец с тобой обьявлялся, а теперь...
– А теперь бал устроен в честь наших гостей, поэтому объявлять, с кем танцует принцепс – неуместно.
– Значит, в этот раз ты не обязан танцевать со всеми невестами?
– "Обязан" – не совсем верное слово. От меня ожидается, что не обойду вниманием ни одну. Но, если одной уделю его чуть больше, чем остальным...- он чарующе улыбнулся и как бы невзначай спросил:
– Ты часто видишься с сарторием?
– Каждый день, а то и чаще,-
Лицо принцепса помрачнело, и я расхохоталась.
– Я пошутила, неужели поверил? Как будто ему больше нечем заняться! Не помню, когда видела его в последний раз.
Гилберт заметно смутился, даже немного покраснел, и я, как можно беспечнее, поинтересовалась:
– А почему ты спрашиваешь?
– Мне показалось, он проявляет к тебе интерес... больший, чем к остальным избранницам.
– Ты тоже,- подмигнула я.
– Да, но это – моя привилегия, как принцепса. Значит, так и есть?
Казаться беспечной становилось всё труднее. Кто бы мог подумать, что пухленький принцепс окажется ревнивым?
– Лично я ничего не заметила. Да и какое это имеет значение?
Танец закончился, Гилберт замедлил шаг и снова поднёс мою руку к губам.
– Ты права, милая Дейни. Это не имеет значения. Я оставлю тебя ненадолго. Прибереги для меня танец – и не один.
***
Когда принцепс удалился, я облегчённо выдохнула. Поискала глазами Ээрикки – хотя сейчас, пожалуй, от него стоит держаться ещё дальше, чем от экидов. Субира беседовала с "бесстрашным стратегом", и во мне всколыхнулась злость. Почему её общение с воздыхателем ни у кого не вызывает нареканий? И тут же сама ответила на вопрос: "Потому что её воздыхатель не расписал избранницу из расы носфератусов так, что она заочно стала фавориткой отбора..." Мне вдруг невыносимо захотелось побыть одной – вдали от музыки, экидов и эринацеусов. Вспомнив о балюстраде, которой Конан "соблазнял" Векесу во время их первой встречи, я заторопилась к ней, стараясь держаться как можно ближе к стене. Моя юбка заструилась мерцающими волнами – удивительное зрелище. Интересно, можно будет взять этот наряд на память обо всём, когда вернусь домой? Ветерок приятно овеял лицо, разгорячённое от быстрой ходьбы. Я облокотилась о балюстраду, пытаясь рассмотреть сад внизу.
– Домина Леголас Дейенерис Эвердин?- произнесли за спиной неуверенным голосом.
Я обернулась. В нескольких шагах от меня стоял довольно хрупкий молодой человек. Светлые волосы, поразительно яркие голубые глаза, робкая улыбка.
– Ты не узнаёшь меня в этом облике, домина. Я – Тоба.
– О...- выдохнула я.- Salve! Рада знакомству.
– Для меня это – честь,- Тоба осторожно приблизился на пару шагов.- Я хотел выразить тебе мою признательность. Ты подарила надежду моему роду.
– Надежду,- криво усмехнулась я.- Дело ведь ещё не закрыто, и в чью пользу решит его август, неизвестно.
– Август не пойдёт против воли богов.
– Тогда благодарить нужно их, а не меня.
– Я уже вознёс благодарность богам – за то, что они послали нам тебя,- Тоба потупился.- Под их влиянием или нет, ни у кого бы не хватило смелости так открыто выступить против
– Мне жаль, что твоя сестра оказалась в его власти.
Тоба вскинул на меня глаза, и в них заблестели слёзы.
– Её участь не изменить. Мне сообщили, август готов объявить о своём решении. Наше жилище будет восстановлено, состояние – возвращено, но Оити... останется с ним, как его официальная избранница.
– Бедняжка...- пробормотала я.- Быть женой такого упыря...
Тоба тихо вздохнул.
– Иногда я думаю, лучше ей не быть среди живых, чем с ним...
– А я думаю, лучше ей быть со мной, чем с таким братом!- раздался грубый голос.
На площадку перед балюстрадой выступила грузная фигура, и у меня мелькнула неприятная мысль, что приём в честь экидов всё-таки превратится в дотракийскую свадьбу...
На хрупкого Тобу стало страшно смотреть. Лицо потемнело, из глаз только что не вырывались молнии.
– Как ты смеешь говорить о моей несчастной сестре, которую сам же и обесчестил?! Ничтожный червь!
Вновь прибывший яростно фыркнул. На червя, а тем более ничтожного, он не походил совсем – скорее на жирную гусеницу. Кудрявые волосы, толстые губы, широкие брови – если бы не светлая кожа и приличное брюшко, был бы вылитый Отелло.
– Уоссва...- пробормотала я.
– Он самый,- грубо отозвался толстяк.- Тот, кого ты обрекла на позор!
– Не смей говорить так с Лучезарной Доминой!- зашёлся от возмущения Тоба.
Я хлопнула глазами – неужели прозвище уже стало официальным? Толстяк чванливо выпятил живот.
– Я говорю с кем и как пожелаю! Или ты будешь учить меня хорошим манерам, жалкое подобие эринацеуса?
Лицо Тобы посерело – не думала, что ёжики могут так бледнеть. А моя неприязнь к заносчивому пузану стала буквально зашкаливающей.
– Кто тебя вообще сюда звал?- враждебно обратилась я к нему.- Иди туда, откуда пришёл!
– Я не потерплю приказаний от какого-то хомо...- пощёчина Тобы не дала ему договорить.
Уоссва захлебнулся собственными словами и заревел, как раненый бык. Пощечина была скорее унизительной, чем болезненной – место удара даже не покраснело. Но ответная оплеуха Уоссвы сбила несчастного защитника моей чести с ног.
– Ты что, спятил?- выпалила я.- А ну убирайся, кабан!
Тот дёрнулся, будто хотел "уложить" рядом с Тобой и меня, но, видимо, вовремя одумался и, развернувшись, зашагал прочь. А я бросилась к Тобе. Из его носа текла кровь, в глазах застыло безумие.
– Кто же так раздаёт пощёчины?- я помогла ему подняться.- Нужно бить с размаху тыльной стороной правой руки, пальцы вместе. Вот так!
Я рассекла рукой воздух, в точности повторяя жест и "инструкцию" Арчи – бандита из "Рок-н-рольщика", славившегося своими пощёчинами на весь преступный мир Лондона. В светлых глазах Тобы мелькнуло осмысленное выражение. Он посмотрел на меня, на удаляющуюся спину врага, снова на меня и бросился за ним следом.
– Обернись, мерзавец!
Уоссва обернулся с поразительным проворством, но уклониться не успел. Звонкий шлепок, яростный вопль... Оплеухе рассвирепевшего Тобы позавидовал бы сам Арчи!