Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина
Шрифт:
4.
Ослушание обузданных дикостью!
Одним кровопролитием меньше, одним больше - какая печаль:
ведь жаждали победы хоть какой!
Напасть в запретный месяц! Худшее из худших деяний
пролить кровь в месяцы запрета! К тому же были безоружные:
четверо защитников каравана.
(94) Имеется в виду, что в начале первого года хиджры дюжина мусульман, возглавляемая Абдуллой ибн Джахш*, добралась до Нахлы на дороге между Меккой и Таифом, напала на караван, везший изюм из Таифа. И был успех: груз захвачен, убит мекканец Раби'а, постоянно призывавший мекканцев
______________
* Якобы это был не Абдулла ибн Джахш, а Абдулла ибн Абу-Бакр.
5.
И явлено в кругах неба пятиглавое, точна горная гряда, откровение:
Спрашивают тебя, будто не ведают, о запретном месяце, сражении в нём. Скажи - и да запомнят: "Сражение в нём есть грех великий!.. А соблазн - грех более тяжкий, нежели убиение".
6.
Присутствующий да растолкует отсутствующему смысл греха, да
постигнут ученики откровение в целости: грех сражения в дни
паломничества; но и грех отказа от сражения, если напали,
чтоб изгнать, посягнув на веру; грех неверия в Него,
Единого; грех соблазна.
Впрочем, - заметил Мухаммед, - тот, кто высказал мнение о
явленном мне откровении и был прав - даже я сам!
– всё
равно ошибся: невозможно раскрыть тайну ниспосланного! Ибо
у каждого аята сто шестдесять тысяч пониманий, так что не
утверждай - даже я сам!
– что достиг центра дома, хотя ещё
не вошёл в дверь!
И третье хотел молвить, скажет как-нибудь в другой раз:
Никогда не будь категоричен, всегда говори: возможно.
7.
А спустя год, восемь месяцев, семнадцать дней после хиджры,
в месяц рамазан, Мухаммед совершил поход к колодцам Бадр,
победный и предопределённый.
(95) {И опять ни слова об Айше, молчание!}. Но что имеется в виду, когда во второй раз вспоминается Айша? Может, - советует Ибн Гасан автору, будто тот рядом и прислушается, - рассказать, что Мухаммед продолжал, как прежде, играть с нею в её детские игры? Катал, усадив на некогда подаренную ей любимую деревянную игрушку - лошадку Сулеймана? А может...
– тут Ибн Гасан и вовсе расщедрился: предлагает (автору?) поместить здесь диалогичный текст:
– Коль сосватали, запретно появляться на людях с непокрытой головой?!
– Но и до ислама, в пору язычества, женщины закрывали платком головы.
– А что при молитве им надлежит стоять сзади мужчин - не потому ли, что вера почитает их существами низшими?
– Нет! Не потому!
– Но кричать-то зачем?
– Чтоб женщин вид, очертания их стана, изгибы тела не вызывали в мужчинах - слаб их род!
– греховные чувства, отвлекая от молитвы!
– Не ты ли говорил, что с каждой новой женитьбой рождались обряды бракосочетания, точнее - дополнения к обрядам, уже существовавшим?
– Предначертания свыше!
95. День различения
А далее ал-Фуркан, или День различения, - рассказ устами Мухаммеда:
– ... В* тот пятничный день семнадцатого рамадана у нас было всего три лошади и семьдесят лёгких верблюдов, а воинов восемьдесят три мухаджира, сто семьдесят хазраджитов, шестьдесят
______________
* В нарушение изначального замысла, рассказ о случившемся на земле, пока Мухаммед на небе, дан здесь из-за экономии папируса сплошным текстом, а не с отступом. Этим объясняется и отсутствие, пора об этом сказать, обязательных восклицаний при упоминании имени как Мухаммеда, так и других пророков: Да благословит его Аллах и приветствует! То же - с соратниками, родными, почтенными лицами итд, к чьим именам непременно добавляется: Да будет доволен им Аллах!
И утром ты ушёл от семьи своей, выстроив верующих в ряды для сражения, а Бог - Он Слышащ, Всезнающ! Услышал глас, обращённый ко мне: Если будете терпеливы и стойки, боговерны и богобоязненны, то ангелы к вам придут стремительно, пошлёт Бог в подмогу пять тысяч ангелов, доблестями отмеченных. Мысль текла, и не слышно слов. Не убьешь ты - убьют тебя, так было, так есть. И вот уже готовится новый поход! Так будет, пока...
– слаб в силе своей человек.
Войны мои, где побеждал я, это, по мнению других, было чаще, а по мнению моему - реже, ибо не раз терпел позор поражения.
Вот и теперь, когда надо идти войной против...
– разве одним словом скажешь, против кого? Но рассказ ослабляет волю, ряды воинов поколеблет растерянность.
Бадр! С неё и начать, с бадрской битвы! Пройти немало иных начал с преследованиями, угрозой расправы. Но какое из начал - первое, прежде чем наступит победный Бадр?
...Большой мекканский караван в тысячу* верблюдов с грузом на сумму, подсчитано, полсотни тысяч динаров, во главе с Абу-Суфьяном шел в Сирию. Везли кожу, вино, изюм - все мекканцы вложили в караван средства, а по пути велели дать знать Мухаммеду, что повернут к Йатрибу по возвращении вооружённые отряды, дабы наказать его.
______________
* Тысяча как много?
На подмогу им собирался выступить еще отряд, его возглавит, передали Мухаммеду, твой дядя Абу-Лахаб!
Мухаммед вышел с отрядом мухаджиров и ансаров (три коня и семьдесят верблюдов) на торговую дорогу к колодезной стоянке Бадр.
Бадр - это полная луна, так назван бедуинами, исполненными возвышенной фантазии, полноводный источник. Луна именно в полнолуние светла по-особенному, играет в живой воде бликами, двоясь и троясь, красотой подобна, сказано поэтом-бедуином, золотой монете, брошенной на парчу чёрную, если речь о земле, и на парчу синюю, если речь о небе.
Абу-Суфьян обнаружил след отряда Мухаммеда по разбросанным на дороге мелким финиковым - это йатрибские!
– косточкам, поняв, что враг малочислен, и потому послал нового гонца навстречу мекканцам, что помощь их не требуется: "О боги!
– молвил.
– Победу пошлите рати наилучшей из двух - а это наша рать, отряду, стоящему на более верном пути - а это отряд наш, общине более почитаемой - а это община наша, вере лучшей на земле, а что может быть лучше, чем вера в вас, о наши боги! Победят те, кто грозен, а кто грознее нас? Погублены будут те, кто лишён милосердия, а это, клянусь богами Каабы, наши враги!"