Не дай мне упасть
Шрифт:
Проклятый Ватанабэ... Стоило же поверить этому негодяю. Он практически лично подвел ее под пулю. Неуклюжий дурак... Дурак. Дурак, дурак! За что все вот так?..
Он выберет свою Кэтрин и будет смотреть, как Мегуми вышибают мозги. А она умрет, навсегда, насовсем. И последним, что она увидит, станет это проклятущее лицо с идиотскими очками посреди ночи.
За что? Так же нечестно...
Кэтрин, в отличие от своей подруги по несчастью, не задумывалась о превратностях выбора. Она вообще почти не слышала, о чем говорили мужчины. Все внимание певицы было обращено на Сэма. Да, это действительно был он, ставший еще крупнее,
Вот ведь странно. Прошло полтора десятка лет, а она узнала чужого незнакомого мужчину с первых секунд. Как так? Кэтрин сама не понимала. Но Сэм стоял сейчас перед ней, и в этом не оставалось никаких сомнений. Даже в этих странных черных очках женщина узнавала сосредоточенное, угрюмое и решительное лицо. Так он смотрел на врага в далекие годы их молодости. Так он смотрел на всякого, кто пытался причинить ей вред. Так он подавался вперед, чуть склонив шею и едва заметно отведя руки назад. Так смотрелась его плотная фигура, так звучал голос, изменившийся, но не растерявший прежней глубины.
Сэм снова пришел за ней. В безбрежном бурном океане опасности и страха он появился, подобно могучему кораблю, рассекающему штормовые волны. Сэм снова спасал ее. Весь ужас происходящего осыпался шелухой к подножью этого осознания.
Но этот страшный тип в красном... Что он сказал? Выбрать? Выбрать одну из них? Сэму предлагают позволить кого-то убить?
Рядом с Кэтрин Канзаки неожиданно для себя почувствовала злость. Все здесь было дико, нелепо и противно! Этот расфуфыренный придурок с пистолетом, эта вялая дурища, за которой какого-то черта волочился через весь свет Ватанабэ, да и сам Ватанабэ!.. Наглый, мерзкий, сумасшедший. Эгоистичный, толстый... Ну почему она сейчас умрет?! Почему он ее не спасет вот сейчас же, сию же секунду?!
Проклятый врун, он же сказал, что она ему небезразлична!
Винтерс ощутила, как в желудке образуется тяжелый ком. Значит, ее сюда заманили... ради чего? Ради того, чтобы сделать приманкой для Сэма? Да что же это такое... Что вообще происходит?! И кто этот тип? Кто они вообще все?!
Почему, в конце концов, она не может просто заговорить с Сэмом?! Почему этому все мешают?!
Канзаки осознала, что ее с головы до пят пронзает невыносимый злобный жар. Хотелось развернуться к чертову итальянцу и откусить ему, ко всем чертям, ноги. Ватанабэ так и продолжал стоять, не отвечая, а пистолет тыкался ей в голову. И это страшно бесило!
Фауст, очевидно, делая поторопить толстяка, в очередной раз повел рукой. Переводя оружие на Винтерс. Этот краткий миг заставил нутро Мегуми взорваться от нетерпеливой ярости. Да пускай он хоть уже пристрелит ее к чертям собачьим! Девушка рванулась назад.
Трикстер никак не ожидал сопротивления со стороны женщин. Когда японка вдруг удивительно ловко схватилась заведенными за голову руками за конечность с пистолетом, итальянец замешкался. И с удивлением обнаружил, как с другой стороны разворачивается в броске с колен вторая заложница. Обе беспомощные пленницы, не сговариваясь, обратились в разъяренных фурий. Фауст поспешно стряхнул Канзаки с одной руки, второй отвесив могучую оплеуху Кэтрин. Он сразу понял, что Сэм не будет стоять на месте. В противостояние вступать было поздно. Оставалось лишь успеть убить одну из женщин, как было приказано. Правая рука наставила пистолет на упавшую Мегуми.
Сэм, припавший на одно колено, стоял между ней и Фаустом. В спине толстяка виднелась аккуратная дыра, немилосердно, впрочем, кровоточащая.
– Свои буффонады надо продумывать получше, - прошипел Ватанабэ, нещадно ломая перехваченную в последний миг руку Фауста. Захрустела кость, и итальянец сдавленно зарычал. Пистолет упал, цокнув о крышу. Сэм выпустил не опасную более конечность и схватил противника за отвороты плаща. Тот не сопротивлялся. Толстяк одним резким движением отшвырнул итальянца прочь от вертолета и раскиданных по земле женщин. Неприятно стираясь о поверхность крыши, Фауст укатился к самому краю. Сэм, молниеносно поднявшийся, уже был рядом. Подхватив не успевшего оправиться врага, он вздернул худое тело в воздух.
– Не ожидал подобной я развязки, - стукнувшись сломанной рукой о бок толстяка, прохрипел итальянец.
– Воистину, ты знаешь в дамах толк.
– А еще я знаю толк, угадай в чем?
– все тем же скрипуче-тяжелым голосом спросил Ватанабэ и хорошенько тряхнул Фауста. Поняв, что снова расположен вертикально, тот опустил взгляд к болтающимся в пустоте ногам и увидел, что нависает над глубокой черной бездной.
– В прыжках без парашюта.
Красный плащ трепетал на ветру, когда его обладатель, вися ногами над сотнями метров дороги к смерти, говорил, сбивчиво и торопливо.
– Таков был тест... Считай, что он закончен. Я знаю, что ты зол, я тоже был бы... Как хочешь, поступай, но знай, что мы... что он тебе не враг, пока что. Возьмите вертолет, пилот уж в курсе. Инструкция дана вас увезти отсюда...
– Информация, - коротко сказал Сэм.
– Все в голове. Бери, барьера нет...
Ватанабэ легкомысленно убрал одну руку с ворота Фауста. Тот мгновенно повис над черной пропастью на одной руке, держащей его за ворот. Чувствуя, как трещит по швам плащ, итальянец торопливо подставил голову под лопатообразную ладонь. Сэм почувствовал, как прикосновение его руки к голове поверженного противника отдается знакомым покалыванием. А в следующий миг в его разум хлынул поток данных. Имена, места, даты, цифры. Тугая спираль не была защищена барьером недоступности, как бывало обычно. И в этот раз честность пошла врагу на пользу. Попробуй Фауст повредить нервную систему Сэма, он уже летел бы к земле.
Мегуми, поняв, что только что Ватанабэ собой закрыл ее от смерти, дышала тяжело и судорожно. Как только противники куда-то переместились, девушка, не глядя по сторонам, из положения лежа метнулась к выроненному Фаустом пистолету. Схватившись за оружие и ощутив его приятную тяжесть, Канзаки немного успокоилась. Она тут же наставила оружие на вертолет. Видневшийся в кабине пилот равнодушно поднял руки, давая понять, что агрессивных намерений не имеет. Она обернулась.
Сэм держал итальянца над самым краем крыши, грозя сбросить вниз. Вот он приложил одну руку ко лбу Фауста. Канзаки знала, что это значит. Спустя несколько секунд Ватанабэ вновь взялся за противника обеими руками.