Не дай мне упасть

Владимир Владимирович

К счастью, не имевший роскоши выставлять множество постов Аль-Йетим бросил большую часть своих бойцов в активные сражения. Силы знаменитого бунтаря рассредоточились по всему Сирту, и только в самом сердце второго района каждый камень готов был защитить его.

Восстание Аль-Йетим готовил долго, наводняя город выходцами из своих тренировочных лагерей, агитируя и вооружая гражданских. Он закупал оружие у русских, у республик Америки, даже у частных нелегалов Европы, малыми партиями, чтобы не привлечь внимания. Теперь бойцы были вооружены не палками, ножами и стародавним оружием, легальным в Союзе, но запрещенным на оккупированных территориях. Теперь они могли сражаться. И хотя шансы на успех были

невелики, Аль-Йетим все же отдал приказ.

С началом боев штаб легендарного бунтаря, расположенный в старой больнице Красного креста на севере района номер два, координировал действия боевых отрядов, направленных в разные концы города с целью взять и удержать контроль над инфраструктурой, а также закрепиться для боев с силами наемников. Чтобы добраться до Аль-Йетима, врагу пришлось бы пробиться в самое сердце восстания. К тому времени неуловимый бунтарь уже успел бы добраться до побережья залива. Ограждение вокруг Зеленого оазиса превратилось в решето еще в первые минуты боев. Кровопролитные сражения шли сейчас в центре Сирта. Противостояние, в котором ни одна сторона не могла одержать верх, затягивалось, и каждая потерянная минута приближала поражение. Аль-Йетим это знал.

На первом этаже ветхой, многократно отремонтированной и перестроенной клиники, в бывшей операционной, был устроен центр связи. По периметру здания, долгие годы служившего убежищем больным беднякам, выставили часовых. В такой охране не было нужды, ибо каждый житель оазиса готов был драться за Аль-Йетима до последней капли крови, от глубоких стариков до малых детей. Однако главный враг цивилизованной Европы лично отдал приказ увести детей, женщин и стариков в безопасные места как можно дальше от краев гетто. Пациентам больницы посоветовали добраться до родных и близких.

Сам Аль-Йетим находился сейчас на втором этаже, в одной из пустующих палат. Это был старик, в котором, впрочем, никто не смог бы разглядеть дряхлости. В отличие от большинства восточных лидеров, Аль-Йетим отрицал арабский колорит во внешности и прикрывал худощавое иссушенное тело простыми брюками, рубашкой и курткой армейского образца без знаков различия. Тяжелые ботинки с высокими берцами казались слишком крупными для этого худого невысокого араба, чья седая голова была коротко острижена, а на лице вместо густой солидной бороды присутствовала лишь серая щетина. Длинный крючковатый нос, впалые щеки аскета и острый подбородок делали Аль-Йетима похожим на насторожившегося орла, когда тот оглядывался на входную дверь, полулежа на больничной койке. Несмотря на то, что среди соратников и подчиненных считался сделанным из стали и закаленным в невидимых горнилах, он все же прожил слишком много лет, чтобы обходиться без отдыха, пусть малого.

– Отряд "Баас" успешно добрался до центральной площади и ударил по противнику с северо-востока, - сообщил голос связника через наушник гарнитуры, закрепленной у Аль-Йетима на ухе.
– На юге замечена еще одна группа бронетехники, в том числе боевые костюмы.

Аль-Йетим поморгал. Нужно было возвращаться к делам. Скоро наемные псы иноземцев ударят в полную силу. Оттянуть этот момент удалось, взорвав их склад боеприпасов и ангар с техникой, но целиком уничтожить военную мощь ЧВК восставшие не смогли. В перспективе следовало готовиться к артобстрелам, минометному огню, появлению множества боевых экзоскелетов и много чему еще. Предстояла трудная работа. Он поднялся с койки.

Внезапно интуиция, отточенная как меч в многочисленных сражениях, походах и интригах, больно уколола старика в печень. Что-то настораживало. Что-то было неправильным. Где? Здесь, в палате? Нет. За окном? Да.

Он снова глянул в плотно закрытое окошко посреди стены с облупленной краской. Внизу был расположен внушительный широкий плац,

служивший раньше пространством для подъезда многочисленных машин "скорой помощи" или просто автомобилей людей, которым нужен был врач. Много лет назад больница Красного креста была процветающим учреждением, до нее можно было добраться, просто свернув с шестиполосной магистрали, отделявшей север Сирта от морского побережья. Однако теперь госпиталь служил прибежищем бедноты и сам был похож на бедняка. После образования Зеленого оазиса магистраль в нем перекрыли, возведя прямо поперек всех шести полос заграждение, и дорога приходила в упадок, как, впрочем, и многое другое в городе. Плац перед больницей служил сейчас стоянкой машинам бойцов Аль-Йетима, а в гараже для "скорых" дожидалось своего часа оружие, которое он пока не решался показать противнику.

Так что же было неправильно? Машины стояли неподвижно, прохожих на улицах не наблюдалось, пару минут назад прошел в поле зрения один из солдат.

Вот оно. Часовой, регулярно проходивший мимо машин. Его не было. Аль-Йетим помнил, с какой периодичностью солдат мелькал за стеклом. Сейчас он задерживался. Слишком долго задерживался.

Усталость и расслабленность как ветром сдуло. В коридор вышел подтянутый, совершенно не похожий на старика смуглый седовласый мужчина, чью шею избороздили глубокие морщины, не тронув напряженное умное лицо. Кивнув солдату у лестницы, Аль-Йетим спустился вниз. Рядом с комнатой связи, где напряженно трудился тот самый боец, что передавал сообщения, располагался "зал войны", как на западный манер назвал это помещение заместитель. Сам заместитель как раз разглядывал широкий переносной монитор, подвешенный на стену. Интерактивная цифровая карта Сирта краснела пометами боевых зон. Высокий бородатый Хасан задумчиво тер левую щеку, будто только что пробудился ото сна.

– Зачем ты жжешь лишнее электричество своими игрушками?
– спросил Аль-Йетим, зайдя в помещение.

– Я всего лишь стараюсь не обрасти песком, как залежалый горшок в пустыне, - отозвался заместитель, блеснув белоснежными зубами в улыбке.
– Хочется видеть наглядно, насколько плохи наши дела.

– И насколько?
– старик остановился рядом с помощником, обогнув отодвинутую к центру помещения кушетку и широкий стол, заваленный оружием и боеприпасами.

– Взгляни сам, командир, - Хасан ткнул пальцем в карту.
– Мы резво проскакали до центра, но вязнем там непозволительно долго. При этом в Аль-Долларе уже появились экзоскелеты и выбили половину наших отрядов. Бойцы дерутся за каждый метр, но долго мы эту часть города не удержим. Если и продержимся там до завтра, то надо как можно скорее кончать с центром.

– Я приказал всем группам затягивать бои и заставлять ЧВК распылять силы. Самое главное - не провалиться на этой стадии. Нужно отвоевать хотя бы часть территории.

– Меня волнует, как бы остаться с Оазисом к концу дня.

– Ты всегда был пессимистом. Наши люди сражаются как львы.

– Именно поэтому нас еще не смяли. Как бы мы ни старались, огневое превосходство за соперником. Да и численное.

– Кстати, о численности, - Аль-Йетим потер свой орлиный нос.
– Все гражданские эвакуировались в западную часть Оазиса?

– Если кто и остался, то сидят у себя в домах тихо, как мыши.

– Ты проверял периметр?

– Проверял.

– Я заметил, что часовой у машин куда-то делся.

– Вот как...
– Хасан насторожился.
– Абдулла!

– Слушаю, - отозвался из соседней комнаты связник.

– Свяжись с охраной периметра. Внеочередная перекличка. Нас тоже подключи.

– Есть, - произнес связник и защелкал чем-то.
– Периметр!

Спустя несколько секунд в наушниках зазвучали голоса солдат.