Не делай добра
Шрифт:
Эйвери, наконец, встретился с ним взглядом, но Джонас не мог понять, о чем он думает.
– Старая группа...
– Джонас, посмеиваясь, покачал головой.
– Это было ужасно. Сабы едва выносили друг друга. Но вы трое, похоже, очень привязались друг к другу.
Эйвери кивнул.
– Да.
– Я не хочу испортить это. Честно говоря, я бы больше всего на свете хотел быть частью этого. Но все начинается с нас, - сказал Джонас.
– Если мы сможем подать пример, не обращать внимания на прошлое и вести себя так, как
Эйвери заерзал, чувствуя себя неуютно.
– Думаю, возможно, да.
– Все, что нам нужно сделать, это поставить Грея и Чарли на первое место. Так что ты думаешь?
– Он протянул руку.
– Друзья?
Эйвери посмотрел на руку Джонаса так, словно у нее могли вырасти клыки и укусить его. Он отодвинулся от стола и медленно встал.
– Мне нужно подумать об этом.
– Он посмотрел в сторону бара, на Ривера и Тейлора, затем на Эмили и Роберта, которые теперь тоже наблюдали за ними.
– Я хочу поговорить со своими друзьями.
– Он сцепил руки, затем с видимым усилием остановился и засунул их поглубже в карманы.
– Я хочу поговорить с Греем.
– Я понимаю. Просто скажи мне, что подумаешь о том, что я сказал, Эйвери. Мы с тобой можем сделать все лучше, а можем и в сто раз хуже. Я бы предпочел, чтобы мы сделали все лучше.
Эйвери потер переносицу и закрыл глаза, как будто не мог больше этого слышать.
– Я не говорю «нет», Джонас. Но и сказать «да» я тоже пока не готов.
– Я понимаю. У меня было гораздо больше времени, чтобы подумать об этом, чем у тебя.
– Джонас поднялся на ноги.
– В любом случае, спасибо, что выслушал.
Он повернулся и вышел из Пивной, оставив ошеломленного Эйвери за собой. Он выполнил свою часть работы. Чарли выполняет свою. После этого все сводилось к Подливке.
***
Чарли провел все утро в беспокойстве, пока, наконец, не пришло время приезда Грея. Грей, как обычно, ворвался без стука, как будто это был его собственный дом. Он стоял в гостиной, улыбаясь и раскинув руки.
– А вот и я. Что такого важного?
Чарли стало интересно, заметил ли Грей, насколько он встревожен.
– Пойдем на кухню.
В то утро он испек печенье, чтобы отвлечься от предстоящей стычки. Он взял салфетку из стопки на столе и использовал ее как тарелку для пары печений для Грея. Грей сразу же съел первое, пока Чарли открывал для него пиво.
Чарли, наконец, заставил себя сесть.
– Спасибо, что пришел.
– Он переплел пальцы рук перед собой.
– Я хотел поговорить с тобой.
Грей запил печенье половиной пива и рассмеялся.
– Ну да. Это я уже понял.
– Думаю, пришло время рассказать тебе, с кем я встречался последние несколько недель.
Глаза Грея расширились от удивления.
– О, да? Твой таинственный гость?
– Он огляделся, ухмыляясь, как будто за холодильником мог прятаться парень
– Он здесь? Я наконец-то смогу с ним познакомиться?
– Вообще-то, ты его уже знаешь.
– Это Роберт, не так ли?
Чарли удивленно уставился на него.
– Кто?
– Роберт.
– Грей, казалось, больше интересовался ноутбуком Джонаса на другом конце стола, чем происходящим разговором.
– Парень, который играет на пианино с Эйвери в «Тап Хаусе». Абсолютно консервативный, застегнутый на все пуговицы, ванильный. Абсолютный девственник в своем образе жизни. Только не говори мне, что это не заманчиво.
Чарли вздохнул. Роберт ему нравился, но он никогда не думал о том, чтобы пригласить его на свидание.
– Нет, это не Роберт.
– Что это вообще такое?
– Спросил Грей, поворачивая цифровой планшет Джонаса в его сторону.
– Я думал, это монитор, но теперь, когда я смотрю на него...
– Это не монитор. Это для цифрового искусства.
– О.
– Грей отмахнулся от него и положил обратно на место.
– Так кто же у нас новенький?
– Он взял второе печенье, которое дал ему Чарли, и откусил кусочек. Но когда он это сделал, его взгляд упал на салфетку. Он замер, не дожевав.
Чарли взглянул на салфетку, гадая, что же привлекло внимание Грея, и у него упало сердце.
Рисунок.
На рисунке была изображена собака, с тревогой смотрящая в духовку на противень с печеньем. Стиль Джонаса было легко узнать, большие, комичные глаза и мимика, которые каким-то образом легко передавались всего несколькими штрихами пера.
Чарли застонал, прикрыв глаза ладонью. Ему следовало быть более внимательным. Джонас что-то рисовал на каждом листке бумаги, который попадался ему на пути, и Чарли не заметил, что салфетка не стала исключением.
Грей поднял ее и уставился на нее, запихивая печенье в рот.
– Чарли? Что, черт возьми, это такое?
– Я хотел сказать тебе, пока ты сам не догадался. Честно говоря, удивительно, что мне удавалось скрывать это от тебя так долго.
Грей медленно поднялся, все еще держа салфетку в руке и не сводя глаз с лица Чарли.
– Как долго?
– Грей, послушай меня. Сядь обратно и…
– Как долго?
– Спросил Грей, повысив голос.
– Всего несколько недель.
– Несколько недель? Ты, блядь, издеваешься надо мной?
Все шло не очень хорошо, но Чарли настаивал.
– Это еще не все.
– Не все? Больше, чем то, что ты трахаешь моего бывшего?
Чарли старался говорить спокойно, несмотря на то, что Грей кричал.
– Да, Грей. Твоего бывшего. Он был твоим бывшим больше шести лет.
Грей схватился руками за голову, отвернулся и разразился ругательствами.
– Он вернулся сюда, потому что собирается пожертвовать почку, и ему нужен был кто-то, кому он мог бы предоставить медицинскую доверенность.