Не делай добра
Шрифт:
На этом история могла бы закончиться, если бы не то, что бабушка Чарли была жестокой, умной и находчивой женщиной. Она нашла адвоката и пригрозила подать в суд на установление отцовства. Семья была в ужасе, но не потому, что их сын обрюхатил девочку. В конце концов, мальчики есть мальчики. Они должны были сеять свой овес и все такое. Но тот факт, что он выбрал мексиканскую девушку из низшего класса, а не из их окружения, был слишком ужасен, чтобы с этим смириться. И тогда они поступили так, как богатые семьи традиционно поступали в подобных ситуациях, выписали чек на крупную сумму, чтобы все
Чарли никогда не спрашивал, кто эта семья. Ему было все равно. Но его бабушка, получив деньги, провела тщательное исследование и разумно их инвестировала. К тому времени, когда Чарли получил наследство, на счету было почти миллион долларов.
Не то чтобы Чарли чувствовал себя миллионером. Когда ему было за двадцать, он разорился и потратил небольшую сумму на покупку своего первого «Харлея», но потом чувствовал себя виноватым. Эти деньги больше принадлежали его бабушке, чем ему, и она научила его быть бережливым. После этого он тратил их только на то, что одобрила бы бабушка. Он потратил их на оплату своего диплома медбрата. Он потратил их на открытие своей клиники. С каждым годом он тратил все больше на покупку оборудования и лекарств для своей клиники. На эти деньги можно было купить такие вещи, как дорогой лосьон с КБР, который позволил Агнес снова вязать после стольких лет.
Кто бы ни соблазнил его мать и бросил ее, Чарли испытывал глубокое удовлетворение, зная, что на их деньги предоставляется бесплатное медицинское обслуживание представителям низшего класса, которых они считали ниже себя. Он надеялся, что офицер Мерфи не собирается отнимать у него все это.
В животе у Чарли заурчало. Кстати, как долго он просидел здесь в халате?
Офицеры наконец-то вышли из его спальни, на их лицах было написано разочарование.
– Думаю, тебе сегодня повезло, - сказал ему Мерфи.
– Но поверь мне, Чарли.
– Он превратил его имя в рычание.
– Это еще не конец.
***
Чарли должен был отдать Мерфи должное в одном - он не солгал. Скандал только начался.
Чарли все еще пытался навести порядок в своей смотровой, когда три часа спустя позвонил администратор отделения неотложной помощи и сообщил, что он временно отстранен от работы. Копы были там и задавали вопросы. Они предположили, что Чарли ворует лекарства. Чарли никогда не крал ни одной таблетки на работе, но для них это было логичным предположением.
Он увидел, как Мерфи ходит взад и вперед по его улице, стуча в двери. Единственной дверью, в которую они не постучались, была дверь Джереми, которая рассказала Чарли все, что ему нужно было знать о том, откуда у Мерфи взялась информация. Джереми не смог достать наркотики у Чарли. Он не смог вернуть свою девушку. Очевидно, он решил ограничиться местью. Чарли изо всех сил старался не волноваться.
– Ты не сделал ничего плохого, - сказал Джонас, пытаясь изобразить на лице очаровательную улыбку, но безуспешно.
– Верно?
– Это незаконно только в том случае, если я беру с них плату или отпускаю им лекарства без рецепта.
После этого Джонас больше не задавал вопросов. Они не разговаривали обо всем этом, как будто подозревали, что комната прослушивается. Как будто Мерфи мог услышать их и вломиться в дверь.
На
Чарли попытался дозвониться Грею. Мерфи был прав, Грей ничем не мог ему помочь. Не в этот раз. Но ему нужен был его друг. Он хотел хоть какой-то уверенности. Но Грей отказался отвечать.
На третий день Чарли позвонили, чего он никак не ожидал.
Фил.
– Что, черт возьми, происходит?
– Спросил Фил без предисловий.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что сегодня здесь была полиция, они расспрашивали меня и Ривера о тебе и о том, отпускаем ли мы вам лекарства по рецепту или нет. Ривер находится в административном отпуске в больнице в ожидании расследования. А аптека угрожает отстранить меня от работы без сохранения заработной платы.
– Господи Иисусе.
– Чарли был у себя на кухне и доставал печенье из духовки. В стрессе он готовил уже целых два дня. На столешнице уже стояли контейнеры, полные печенья, бананового хлеба, лимонных батончиков и цуккини. Он не осмелился отнести что-нибудь из этого своим соседям, чтобы не привлечь внимание Мерфи. Меньше всего Чарли хотелось еще выпечки, но это отвлекало его от проблем.
– Фил. Дерьмо. Прости. Как они вообще догадались допросить тебя?
– Кто знает, откуда копы что-то знают. База данных геев? Я уверен, что у нее есть симпатичная аббревиатура. ГЕЙКАП или что-то в этом роде.
Чарли опустился на свой кухонный стул. Джонас, работающий на своем цифровом планшете, поднял глаза и удивленно приподнял брови.
Чарли никогда не просил Фила достать для него наркотики, в основном потому, что знал, что Фил никогда бы этого не сделал, но также и потому, что не хотел, чтобы между ними произошел инцидент, подобный тому, в котором он сейчас оказался.
– Фил, прости. Я бы никогда не сказал им, что лекарства от тебя.
– Конечно, нет. Возможно, это даже не было бы проблемой, если бы не то, что это уже второй раз за год, когда в отношении нас ведется расследование, благодаря бывшему мужу Ривера.
– Если бы я знал…
– Чарли, я звоню не для того, чтобы выдвигать обвинения. Мы с Ривером невиновны. Они ничего не могут доказать, потому что доказывать нечего.
– Он перевел дыхание, и бешено колотящееся сердце Чарли начало успокаиваться.
– Я звоню, чтобы узнать, все ли у тебя в порядке.
Чарли никогда не был так близок с Филом, как с Греем или даже с Уорреном. И все же Фил был первым, кто протянул к нему руку. Если бы он был в той же комнате, Чарли, возможно, обнял бы его.
– Что именно происходит?
– спросил Фил.
– У тебя неприятности?
Чарли рассказал ему все, и Фил терпеливо выслушал.
– Уоррен знает?
– Я понятия не имею. Если они допрашивали тебя, они, должно быть, допрашивали и его.
– Может быть, и нет. Он не занимается медициной.
– Но Тейлор занимается.
– По крайней мере, теоретически. Но, поскольку он работал в реабилитационном центре для наркоманов, у него, вероятно, не было доступа к тем видам наркотиков, о которых беспокоились копы.