Не ешь груши!
Шрифт:
Парни кинулись обниматься всей ватагой. Сури похвастался:
— Почтенный Ундинг разрешил мне начать выдалбливать мой первый сумпитан. Скоро я добуду голову врага и стану мужчиной!
— Не рассказывай, это табу, — прошипел младший малец. — Посмотри лучше, сколько у него татуировок!
Сури с тревогой стал осматривать приятеля. Рот его перекосило от зависти, а глаза наполнились полнейшей безнадёгой:
— Ничего себе! Ты что, всю землю от моря до моря обошёл?! Да таких узоров и у Дикого Быка нет!
Подошли работницы с
— Скажи мне лучше, сколько дождей назад я покинул Длинный Дом?
— Два цикла минуло, — ответил тот.
— И по моим расчётам так! — обрадовался Расни. — Кстати, знакомьтесь: белокожая — Инга, а это — Доктор. Он почти такой же великий путешественник, как и я.
— Да? — Сури прищурил глаз. — И где же его татуировки?
Ага, какой-такой путешественник без татуировок? Наклейки на чемодан ещё не изобрели, бедным туземцам все впечатления приходится на собственной коже изображать.
Тут над лесом что-то пронзительно засвистело, Инга подумала — очередная птица. Но судя по реакции местных, звук издавало нечто куда опаснее: все попадали, прикрыв затылки.
Доктор внимательно всматривался в зарево над дальней горой с водопадом. Небо сейчас заволокли тяжёлые дождевые тучи, и на их фоне был отчётливо виден прозрачный столб синего пламени. Приказал:
— Идите в поселение, оттуда ни ногой! Не приближайтесь к деревьям. Расни, присмотри за Ингой.
— Эй, а не наоборот? Я же старше! — запоздало возмутилась она. Галлифреец, не оглядываясь, бежал в джунгли.
— Ни в коем случае не приближайтесь к деревьям! — донеслось уже из чащи.
Как к ним не приближаться — тут повсюду деревья? Да необычные, с широкими мясистыми листьями, с аппетитными плодами. Инга чувствовала себя, как на экскурсии в экзотической стране: в конце концов, давно мечтала поехать куда-нибудь, отдохнуть. Почему бы и нет? Родственники Расни, кажется, вполне дружелюбны, а Сури смотрит на «белокожую» так, словно вот подмигни — и все богатства мира к ногам свалит.
Глава 3.
Даяки плотно окружили гостей и повели их к Длинному Дому. Наполовину голая тётка с расписным платком на тёмных волосах без умолку болтала:
— Да, старик Еонт не зря говорил, что ты станешь нашим лучшим воином, и что возьмёшь самую красивую жену! — Она подпихнула Расни в рёбра. Тот покраснел, было заметно даже под татуировками.
По дороге попадались навесы из широких пальмовых листьев, где вялилась рыба и лежали снопы. Завидевшие ватагу женщины перестали стирать бельё, парни, которые отбивали толстые стебли, побросали свои палки и начали обсуждать прибывших. Под одним из навесов стояла стройная девушка — ровесница Инги, но без ужаса глядеть на неё было невозможно.
Разрезанные мочки ушей с массивными золотыми кольцами
— Ритайя. Она прекрасна, правда? — прошептал Расни.
Диковинная девушка подбежала к нему, бухнулась на колени и стиснула в объятиях. Делая вид, что рыдает, проворковала на ушко:
— Меня хотят отдать замуж за Чёрного Быка. Но теперь я дождалась тебя! Ты убьёшь моего жениха? Убей, пожалуйста!
— Ради моей птички я готов вырезать весь его род! — нежно мурлыкнул Красный Кот. — У тебя прибавилось по четыре кольца в ушах? О, а какие завитки на запястьях!
Красавица протянула ему платок, вышитый замысловатыми узорами — почти такими же, какие в деревнях под Самарой изображают на полотенцах и наличниках. Инга даже поразилась: треугольнички, ромбики, завитки, свастики... Может, так начнёшь верить всяким задорновым и фоменковцам, и доказывать, дескать, все народы произошли от русских? Хотя — что ещё-то на платке вышивать, простые формы и красивы, и везде умещаются, и делать их проще.
Пока шли дальше, мальчик всё время хмурился. Он никому больше не радовался, и даже не хотел смотреть, какого крокодила поймали сегодня на отмели. У широкой многоствольной пальмы, которая была до середины закрыта «юбкой» из придаточных корней, попался очередной родственник. Расни фальшиво засмеялся:
— Мой дядя Каменный Краб. Он отрезал одиннадцать голов! Дядя, присмотри, пожалуйста, за гостьей. — И скрылся где-то за навесом, «гостья» даже не успела возразить. Толпа рассосалась — дела стояли, да и каждому хотелось первым сообщить новость соседям.
Инга осталась один на один с убийцей, к тому же — серийным. «Главное, его не злить», — подумала блондинка, во все зубы улыбаясь «дяде». Широкий даяк с поистине каменным лицом спустил с татуированного плеча короб, по ободу которого были налеплены маленькие кричащие черепа и клыки.
— Это для отрезанных голов, да? — осипшим голосом пробормотала Инга.
Каменный Краб поглядел на неё обиженно:
— Сына носил. Жена попросила.
— Ух ты, как мило! — воскликнула она, стараясь сгладить неловкую ситуацию. — А там у вас детская площадка, да?
Среди травы торчало множество раскрашенных во все цвета радуги деревянных птиц на резных столбиках.
— Это кладбище! — оскорбился собеседник.
«Кажется, голов на его счету скоро будет двенадцать». — Инга лихорадочно шарила глазами по окрестностям, пытаясь придумать хоть что-нибудь тактичное.
Интересно, есть ли в «избушке бабы-яги» туалет?
Пока она прикидывала, стоит ли об этом спрашивать, и разглядывала короб-не-для-голов, сверху как будто что-то обрушилось — и скрылось в кронах. Листья пальмы ходили ходуном, даяк исчез.