Не графиня поневоле
Шрифт:
— Сколько стоит твой каравай?
— Двенадцать медяков, — бросила торговка недовольно. — Но кроме того, он еще и гору калачей свернул, много наземь попадало, все пропало, смотрите.
И она пухлой рукой, унизанной грубой работы перстнями, указала на прилавок, за которым и впрямь валялось несколько калачей.
Я поспешно сунула ей в руку пару золотых монет и забрала Фреда. Торговка, довольно проверив зубом монеты, ухмыльнулась вдогонку:
— Да на что он вам, мальчишка этот, вор несчастный?
Не отвечая, я посмешила
— Ну и как это называется? — строго спросила я мальчонку, когда поняла, что уже могу говорить более-менее спокойно. — Тебя что, мало кормят у нас?
— Нет, кормят хорошо, — пробурчал Фред и опустил голову.
— Тогда в чем дело? —я старалась говорить ровным голосом, но давалось мне это с трудом. — Почему ты воруешь?
— Это не для меня, — на Фреда было жалко смотреть. — Это для Аны. Я кормлю ее, закидываю хлеб ей в окно. Иначе она там помрет точно.
Произнеся это, Фред заплакал. Меня же охватили угрызения совести. Из-за своих хлопот, связанных с развитием бизнеса, я совсем забыла о бедняжке Ане, которая до сих пор томится запертой в замке.
— Что же ты ко мне не пришел? — легонько встряхнула я парня за щуплые плечи. — Почему сразу воровать отправился? А хлеба попросил бы у Файны на кухне, она бы для Аны не пожалела, еще бы и другой еды дала, фруктов там, молока.
— Я не хотел, — Фред снова начал всхлипывать. — Не хотела вас утруждать, госпожа. Вы и так были слишком ко мне добры…
— Ты ведь сирота, Фред? — я опустилась перед ним на корточки.
Паренек был невысоким, хотя ему уже почти наверняка исполнилось тринадцать. Он кивнул.
— Ну тогда вот что, я тебя усыновляю. Теперь ты мой приемный сын, и со всеми своими проблемами ты теперь должен идти в первую очередь ко мне. Понял? Фред поднял голову и недоверчиво посмотрел на меня:
— Как это усыновляете? Вам самой-то немногим больше.
Я закатила глаза к небу.
— Ну тогда я тебя усыновляю, — вмешалась мать. — Будешь названным братом Арины. Так лучше?
— Другое дело, — просиял Фред. — Так намного лучше, а то совсем странно, вы же, госпожа, совсем еще молодая, какие у вас могут быть дети?
Действительно.
Так, под наивные размышления свежеусыновленного мальчугана, мы добрались до дома. Где сразу было решено немедленно приступить к спасению Аны.
Как рассказал Фред, он забирался на высокое дерево, ветки которого как раз доходили до второго этажа, где запертой в одной из комнат томилась бедняжка. В открытую форточку он умудрялся просовывать ей свертки с ворованным на рынке хлебом.
— Она там совсем одна сидит целыми днями, — признался Фред. — К ней только изредка заходят, чтобы очередную работу дать. И все.
— Что же граф не вмешается? — перебила мать мальчишку.
— Граф не станет вмешиваться, —
— Странно, — вмешалась в разговор обычно молчавшая Файна, строго соблюдающая субординацию. — Господин граф раньше был хоть и строгий, но очень справедливый. Я уж думаю, не порчу ли навела на него эта бестия…
Вздохнув, старая кухарка отвернулась, принявшись мыть посуду.
Объяснив Гансу ситуацию, я подождала, пока он все обдумает. Кучер, выкурив цигарку, изрек:
— Пожалуй, может получиться выкрасть девчонку. Только одна проблема: на окнах там решетки, а в форточку она вряд ли пролезет.
— Тогда надо взломать дверь в ее комнату.
— А разве это не будет проникновением в чужое жилище? — задал кучер резонный вопрос. — Причем, в дом аристократа, что точно не понравится королю.
Он прав. Но мне было крайне сложно смириться с мыслью, что мой недавний дом теперь чужой. И все же я немного надеялась, что граф поможет.
— Мы попросим графа открыть дверь, где заперта Ана, — сказала я Гансу и запрыгнула в карету. — Он не откажет. Едем!
Мы помчались.
Графа, однако, не было в замке. На стук в дверь кабинета никто не ответил, а слишком громко стучать я побоялась. Голока и Арида могли прибежать в любой момент и на полном сновании вышвырнуть меня вон.
Я уже знала, в какой примерно комнате томилась Ана, мысленно сопоставив рассказ Фреда и план внутренних покоев, как они мне запомнились. Перед тем как войти в замок, я осмотрелась и нашла то самое высокое дерево, ветки которого склонялись до окон комнат второго этажа. И сделала вывод, что Ана находилась либо в бывшей спальне Леи, либо в крохотном чулане возле.
Стараясь ступать как можно более неслышно, я поднялась по лестнице, достигну с бешено бьющимся сердцем коридора на втором этаже. Я добралась до нужной двери и прислушалась. Внутри было тихо. Я подергала ручку: заперто.
— Ана! — тихонько позвала я. — Ана, ты здесь?
Внутри раздалось какое-то шуршание. Затем слабый голосок изнутри ответил:
— Я здесь. Госпожа, это вы?
Обрадованная, я затараторила вполголоса:
— Да, я. Пришла, чтобы тебя вытащить. Ты знаешь, как отпереть эту дверь?
— Нет, — с зарождающейся надеждой в голосе, ответила Ана. — Госпожа сама ее запирает.
— А окно? Ты можешь вылезти через него?
— Не знаю, — прошелестела девочка. — Там только форточку можно открыть, сейчас попробую.
— Давай, попытайся. Мы с Гансом снаружи тебе поможем.
— Ладно…
Я кинулась вниз по лестнице и выбежала на улицу как раз когда в форточке одного из окон второго этажа показалась взлохмаченная голова Аны. Я позвала Ганса, и тот полез на дерево, стараясь приблизиться к окну. Несколько раз выругавшись, он тем не менее вскоре уже подхватил сильно истощенную девочку, которая едва протиснулась в форточку.