Не ходите, девки, в Африку гулять

Арбузова Татьяна

– Порядок, – радостно возвестила я свою сообщницу. – Жакет на полу. Осталось только ее найти.

Передвигаясь в темноте, я ногами пыталась нащупать наряд Софочки. Делала я это медленно, так как мне мешала и не давала разогнаться все та же труба, которую я тащила за собой, совершенно не соображая, куда ее деть и что теперь с ней делать.

– А-а-а, – вдруг, раздался из-под меня, чей-то крик. – Отпусти руку, ты на нее наступила. Ой-ой-ой, больно!

Я машинально отпрыгнула назад и, запнувшись о трубу, рухнула на пол. Вслед за шумом от моего падения, раздался

грохот и от упавшего объекта канализации, который я, от неожиданности происходящего, выпустила из рук.

– А-а-а, – взвыла и я, забыв о конспирации нашей операции.

– О-о-о, – раздалось мне в ответ из темноты. – Ты чего по рукам ходишь?

– Откуда я знала, что ты мне навстречу ползешь?

– Я помочь хотела.

– Так предупреждать надо. Больно?

– Нормально, – уже более спокойно ответила Ирина. – Жакет нашла?

– Какой там нашла. Еще и трубу потеряла, – поднялась я, потирая ушибленное место.

– Ладно. Ищи ее, а я жакет буду. Только давай разговаривать, иначе я боюсь без рук остаться.

Судя по возобновившемуся шуршанию, подруга поползла дальше.

– А почему ты руками шаришь? Иди и ногами ощупывай, – выказала я себя настоятельницей и главной советчицей в деле.

– И то верно. Чего это я? – упрекнула саму себя Ирина и смолкла.

Я начала продвигаться в ту сторону, куда по моим расчетам и укатилась труба. Через два шага я ее обнаружила и, подняв, заговорила:

– Нашла жакет? Я нашла.

– Нет, – буркнула в ответ Ирина. – Да, где он? Ты точно его сбросила?

И в этот момент в замок входной двери, кто-то вставил ключ, прилагая усилия, чтобы провернуть его.

– Черт, – растерявшись, смачно выругалась я. – Ирина, беги!

– Куда? – едва слышно, пропищала подруга, видимо, мечась в темноте, как муха в паутине, завидев паука.

– Беги в сторону кабинок. Там постарайся встать на унитаз ногами и главное молчи. Поняла? – прошептала я, стараясь своей уверенностью вселить веру в успех в пособницу.

На мои слова ответа не последовало, но, практически сразу, до меня донесся шум упавшей крышки унитаза. Делать замечание Ирине, и возмущаться по этому поводу было некогда, потому как я сама, стараясь не совершать шума, продвигалась в сторону кабинок. Задев ногой чужую ногу, я чуть не вскрикнула от пережитого ужаса, постигнув, что это нога убитого. Но времени ни на что иное, как перешагнуть (а точнее, перепрыгнуть) не только через покойника, но и преодолеть собственное «не хочу», у меня не оставалось. В один прыжок, я очутилась на унитазе и замерла, вполне удобно разместившись на сливном бачке, продолжая крепко сжимать в руке трубу.

Входная дверь открылась, но свет не включился. Я выдохнула с облегчением, потому что, где-то на полу по-прежнему валялся, так и не найденный жакет Софочки. И это меня очень беспокоило, ведь, если в помещении вспыхнут лампочки, то вещь из гардероба Софочки сыграет роль, которую смело можно наречь «роковой». Пока в моей голове, и не только, бурлили лавой вулкана страхи вперемешку с обвинениями, кто-то вошел внутрь:

– Опять Екатерина Ивановна

туалет не закрыла, – возмущался мужской голос. – Ну, сколько можно напоминать? И когда только эти мастера явятся?

Открыв какую-то дверь кладовки (иных дверей там не было), мужчина, ворча и причитая, чем-то погремел и удалился, не забыв закрыть все двери. Когда, наконец, стихло, я, осмелев, спросила:

– Ирина, ты там жива?

– С трудом, – отозвалась подруга. А ты где?

– Не поверишь, сижу в компании мертвеца. Только он снизу, а я сверху.

– Звучит сексуально, – хихикнула Ирина в ответ.

– Да, уж. Был бы еще тот секс, если бы нас нашли, – высказалась я, утирая со лба капли пота. – Мало бы не показалось. Ладно, давай отсюда выбираться. И поскорее.

Обратно лезть через покойника оказалось намного страшнее. Ощупывая ногами, рукой и трубой каждый миллиметр беспросветного пространства, из боязни наступить на убитого или запнуться об него, я со скоростью улитки и с мокрой спиной от волнений, выбралась из кабинки. Тяжело дыша, я присела на корточки, чтобы затихло сердцебиение.

– Нашла, – закричала Ирина, отчего мое сердце едва окончательно не покинуло грудную клетку. – Жакет мамин нашла. Все. Теперь точно можно уходить.

– Сейчас, подожди чуть-чуть, – не в силах подняться от, навалившегося, ко всему прочему, головокружения, выговорила я. – Возьми пока у меня и трубу. Мне посидеть немного надо.

– Что с тобой? – раздался ее голос уже у меня над ухом.

– Тьфу, ты. Ирина, ты моей смерти хочешь? Меня так и Кондратий хватить может. Как ты умудряешься так незаметно приближаться?

– Все дело в обуви и в годе рождения, – нисколько не смутившись и не сбавляя децибел, изрекла подруга. – Я по году Тигр, а Тигры это те же кошки. У нас у всех есть такая отличительная черта, как передвигаться бесшумно.

– Я бы уточнила, подкрадываться, а не передвигаться, – уловила я ход ее мыслей и язвительно добавила. – Запомню. Для собственной безопасности.

Подруга пропустила мимо ушей мой сарказм и, волнуясь, продолжила:

– Ты замок-то открыть сумеешь? А то они все на курорт умчатся, а мы с тобой что, в туалете останемся?

– Судьба, значит, наша такая, – ухмыльнулась я. – Протри пока трубу и поставь, где взяла, а я пойду открывать. Я внимание обратила, что замки тут повсюду одинаковые.

Продвигаясь вперед и только вперед, я уперлась в дверь. Прислушиваясь, я немного постояла и, не определив никаких подозрительных звуков, принялась за работу.

– Слушай, – вновь очутилась нежданно за моей спиной «женщина-кошка», увеличив количество седых волос в моей шевелюре. – Ты говоришь, трубу протри. А, если там отпечатки преступника?

– Насчет преступника, не знаю, а наших с тобой пальчиков там предостаточное множество. Хватит, чтобы засадить нас с тобой за решетку, – повернулась я к Ирине, чтобы посмотреть ей в глаза, забыв, что мы находимся в темноте.

Меня снедало желание поплевать три раза через плечо, но я сдержалась, склонившись к замку, который никак не поддавался.