Не искажая Слова Божия…
Шрифт:
В одной из предыдущих глав мы упоминали три вида значений, которые могут быть у слова: основное значение, производные значения и образные значения. В повседневном общении все эти три типа значений могут непосредственно передаваться при помощи слов, употребляемых в соответствующих контекстах. Однако бывают такие образные значения, которые не могут быть непосредственно переданы читателю или слушателю без того, чтобы ему сначала пришло в голову первичное, основное значение. Указанные переносные значения, зависящие от первичного значения слова, составляют основу для отнесения всех подобных фигур к разряду застывших. Так, когда Иисус говорит: "Я есмь истинная виноградная Лоза" (Ин 15:1), он намеренно пробуждает в сознании Своих учеников воспоминание о деятельности, которая в их культуре связывалась с виноградными лозами: уход за ними, подрезание их, сбор
Напротив, застывшая метафора (подобно идиоме или любой мертвой фигуре речи) понимается непосредственно, без анализа первичного значения слова. Например, глагол "ломать" используется в переносном значении в застывшей идиоме "ломать голову" Употребляя данное выражение, носители русского языка не соотносят его общее значение 'напряженно думать' с первичным значением глагола "ломать" 'разбивать, разрушать'. Аналогично, когда мы используем застывшую метафору "ножка" стула, мы не думаем о ее первичном значении, то есть о ноге человека. Необходимое значение понимается непосредственно. То же верно и в отношении таких застывших метафор как горлышко бутылки, золотые волосы и т. п. Первичные значения указанных лексем не возникают в сознании носителя языка при употреблении таких выражений.
Критерии выделения живых метафор
Как правило, носитель современного языка может различить, где живые, а где застывшие метафоры. Однако, когда аналогичные решения необходимо принять в отношении разнообразных метафор и сравнений, встречающихся в документе почти двухтысячелетней давности, — это совсем другое дело. Поскольку в нашем распоряжении нет носителей языка, может случиться, что метафора, которая для древнего автора была застывшей, покажется нам живой, если она не употребляется в нашем языке.
Поэтому в качестве средства, помогающего с большой степенью вероятности решить, является ли конкретная библейская метафора застывшей или живой, предлагаются следующие типы показаний контекста.
(1) количество образов, используемых в метафоре;
(2) порядок следования образов;
(3) нефигуральные лексические единицы, связанные в контексте с метафорическими образами.
(1) Количество образов
Когда метафора состоит из ряда взаимосвязанных образов, это ясно указывает на то, что автор использует данные образы, чтобы передать сообщение в форме живой фигуры речи. Так, в Мк 2:21–22 говорится о новой ткани, о ветхой одежде, о том, как новая заплата оторвется от старой ткани, о еще худшей дыре; там также говорится о молодом вине, старых мехах, о том, как мехи прорвутся, вино вытечет, мехи пропадут. Такой ряд взаимосвязанных образов указывает на живую фигуру речи.
То же самое верно и в отношении Мф 9:37–38, где Иисус говорит о жатве, делателях и об их нехватке, о Господине жатвы и просьбе о делателях. Вспоминаются и другие очевидные примеры, такие, как притчи, рассказанные Иисусом, обсуждение Павлом Церкви в образе тела и его иносказание о Сарре и Агари в Галатам 4:21–31.
(2) Порядок следования образов
Если порядок следования образов является строго хронологическим или логическим, то это указывает на то, что перед нами живая фигура речи. В качестве иллюстрации такой образности приведем одно стихотворение Ф. И. Тютчева:
На древе человечества высоком Ты лучшим был его листом, Воспитанный его чистейшим соком, Развит чистейшим солнечным лучом! С его великою душою Созвучней всех на нем ты трепетал! Пророчески беседовал с грозою Иль весело зефирами играл! НеВся последовательность описываемых событий в этом стихотворении основывается на естественном ходе природного развития листка дерева. В то же время данное описание метафорично, поскольку реально здесь подразумевается ход конкретной человеческой жизни. Все выражения стихотворения, уместные по отношению к листьям, отнесены к человеку. Из всего этого можно сделать вывод, что автор стихотворения автор намеренно использовал эти выражения в метафорическом значении, создав при этом живую метафору. Если бы это стихотворение надо было перевести на другой язык, эти образы следовало бы трактовать как живые образы и соответственно их переводить. Два примера последовательного появления образов в Новом Завете представляют собой притчи о плевелах (Мф 13:24–30) и притча о неводе (Мф 13:47–48).
(3) Нефигуральные лексические единицы из контекста
Если в определенном контексте имеются прямые, нефигуральные выражения, находящиеся в тесной семантической связи с используемыми метафорическими образами, то это также указывает на то, что фигура речи является живой. Говорящий или пишущий намеренно пробуждает в сознании слушателей или читателей образы, извлеченные из данной обстановки. Например, в Мк 1:17 Иисус говорит: "Я сделаю, что вы будете ловцами человеков" Непосредственный контекст отсылает к морю Галилейскому, рыболовам, сетям, лодке и работникам. Вся обстановка соответствует ситуации рыбной ловли, и поэтому мы делаем вывод, что это живая метафора.
Аналогично, когда Иисус предостерегает учеников, говоря: "Смотрите, берегитесь закваски фарисейской…" (Мк 8:15), непосредственный контекст состоит в том, как мало хлеба взяли с собою ученики. В этой ситуации они и поняли слова Иисуса буквально. Поэтому мы делаем вывод, что выражение "закваска" используется как живая фигура.
Всякий раз, когда возможно применить один или несколько из указанных трех критериев, можно совершенно точно определить статус конкретной фигуры речи как живой. При невозможности применить данные критерии, скорее всего, следует считать фигуру речи застывшей. Если конкретная фигура речи неоднократно используется в Новом Завете несколькими авторами и если, опять — таки, нельзя применить ни один из указанных выше критериев, то это подкрепляет анализ этой фигуры как мертвой.
Например, слово "плоть" (греч. , sarx) очень часто используется в Новом Завете в образном смысле. Оно используется в писаниях апостолов Павла, Петра, Иоанна и Иуды, а рассмотренные выше три критерия оказываются неприемлемыми. Отсюда вывод, что "плоть" — это застывшая метафора. [68] Другой пример находим в выражении "отверз дверь" Оно обнаруживается (с небольшими различиями) в Посланиях апостола Павла (1 Кор 16:9; 2 Кор 2:12; Кол 4:3), а также в Деян 14:27. Сходное выражение "Я отворил перед тобою дверь" находим в Откр 3:8. В данном случае нельзя применить ни один из трех вышеназванных критериев, поэтому данное выражение представляет собой застывшую фигуру речи.
68
В связи с этим выводом интересно отметить, что в словаре Бауэре/Аланда при анализе образного употребления слова sarx в Посланиях апостола Павла (см. Bauer/Aland 1988, col. 1489) делается следующее утверждение: "Но для Эпикура sarx является носителем греховных чувств и желаний, а равно средством чувственного наслаждения…" На с. xiv вводного материала к вышеупомянутому словарю Эпикур отнесен ко времени "ок. 300 лет до P. X." Как кажется, это утверждение предполагает, что указанное фигуральное употребление слова sarx было распространено в языке в течении значительного периода времени и представляло собою застывшую фигуру речи.