Не измени себе
Шрифт:
К сожалению, я был обречен. Во мне гудел предыдущий результат, и он не позволил установить новый. С высотой 230 я не справился. Но теперь я понимал: чтобы превысить собственный рекорд, нужны дополнительные резервы. Какие? Этого я пока не знал. Помог случай.
На занятиях по патологии (я уже был студентом третьего курса) зашел разговор об атрофии от голода. Лектор рассказал о таком случае. Война, сорок первый год. Командиру взвода приказали пять дней удерживать участок лесной дороги. В ожидании помощи взвод оборонялся две недели и был уничтожен фашистами. Раненный в ногу, живым остался лишь командир. Плен, концентрационный лагерь,
Лектор сообщил, что бывший командир взвода теперь наш декан Сергей Васильевич Латутин.
Всех поразило: хмурый, прихрамывающий, ничем не примечательный человек - и вдруг такая сила духа.
После этого я спросил себя: "А существует ли вообще предел человеческих возможностей?"
На эту тему я принялся собирать литературу.
В книге "Спорт за рубежом" я отыскал следующее.
Тренер одной из иностранных команд легкоатлетов провел эксперимент на обычные приседания. Его воспитанники находились в подготовительном периоде и проделывали массу общеразвивающих упражнений.
Суть эксперимента заключалась в психологическом воздействии.
– Ты сейчас присел около семисот раз, - говорил тренер своему подопечному.
– Отчего ты вдруг закончил приседания?
Ученик отвечал:
– Да просто не могу больше, и все.
– Почему?
– В ногах свинец, перед глазами круги. Чувствую, что, если еще раз присяду, умру...
На протяжении двух недель тренер убеждал воспитанника, что человеческая мышца в принципе способна на неограниченную работу...
Что "умру" - это от распаленного воображения. От него же и "свинец" и "круги" перед глазами...
Что главное - преодолеть себя нужно только однажды, потом сразу станет легче...
В результате после ряда подобных бесед занимающийся присел более 4800 раз! А закончил упражнения только потому, что пора было идти на работу...
А вспомним о йогах. Они безболезненно переносили низкую и высокую температуру, на несколько часов прекращали дыхание, заживляли волевым воздействием раны, останавливали сердце. А древние японские врачи? Они рвали зубы у своих пациентов пальцами. Как им это удавалось? Они тренировались вбивали в щель доски клинышек и выдергивали его. На другой день забивали глубже и снова вытаскивали. И так на протяжении пяти-шести лет.
Очень к месту оказался случай с девяностолетней женщиной. Она, еле поднимавшаяся по ступенькам лестницы на второй этаж, во время пожара выбросила в окно огромный сундук, в котором находилось все ее имущество.
По привычке систематизировать я пришел к выводу, что при острой жизненной необходимости организм человека мобилизует дополнительные резервы.
Истории с приседаниями и японскими врачами - это уже сознательное извлечение своих резервов.
Йогов я классифицировать не смог - они больше всех имели представление о человеческих возможностях...
Наконец, я заинтересовался такими личностями, как Михаил Куни и Вольф Мессинг. На своем веку они претерпели много ярлыков
В газетной статье, на которую я нечаянно наткнулся, Михаил Куни писал: "Свою способность я обнаружил совершенно случайно - сосед по парте рассыпал коробок спичек. Я раз взглянул на кучу и тотчас подсчитал - тридцать одна... Товарищ проверил - точно. Попробовали с другим количеством - снова правильно".
Я подумал о том, что целым рядом природных способностей обладали или обладают сейчас многие люди. Но где они? Нам известны лишь единицы... Посещая выступления Куни и Мессинга, я поразился их предельной собранности, самодисциплине и целеустремленности. Один из них так и отмечал: "Во время представлений я как бы включаю в себе рубильник всех возможностей психики, воли, обостренной наблюдательности".
Стало предельно ясно: лишь воля и огромный труд помогли этим "колдунам" добиться успехов на своем поприще.
Сразу напрашивался вывод: значит, не безнадежен и я! Я еще ни разу не отодвигал в себе "психологический рубильник" до отказа. Да что до отказа даже наполовину! Я еще никогда не воспользовался такими рычагами человеческой души, как внушение или самовнушение. Между тем Куни, излечивший себя от серьезного недуга путем самовнушения, прямо подталкивал к этому: "Вспомните слова Гиппократа о том, что во врачевании немалую роль играет самовнушение. Позволю себе несколько изменить эту формулу: во врачевании самовнушение играет важнейшую роль".
А я себе сказал: "В спорте - почти решающую!"
Как-то я поймал себя на ощущении: только одно сознание, что ты не полностью выложился, что ты способен на большее, уже помогает. Преодоление своего психологического барьера. И вот итог: изнурительные тренировки на протяжении длительного времени - это одно, но, когда человек переступает максимальный рубеж своих физических возможностей, ему, чтобы двигаться дальше, надо тренировать душу, а проще - центральную нервную систему.
Именно этим я и занялся. Конкретно это выглядело так. За неделю до состязаний значительно снижать нагрузку, а затем и вообще переставать прыгать через планку. Все эти дни пытаться внутренне растормозиться: играть в шахматы, ходить в кино, ездить на рыбалку, смотреть телевизор, читать. В общем, праздно проводить время. На такие понятия, как строжайший режим, не обращать внимания, придерживаться его как бы неосознанно, создавать себе впечатление, что поступаю я так только потому, что мне этого хочется. И наконец, предельно высыпаться, но при этом не отчаиваться, если последняя ночь окажется бессонной. Она ничего уже не решает - настоящая усталость накапливается постепенно.
Весной в Лужниках предстоял традиционный матч США - СССР. За несколько дней до соревнований я решил проверить свои силы на стадионе ЦСКА. Нормально разбежался, оттолкнулся - результат 213. Я ничего не понял и расстроенный ушел с тренировки. Назавтра явился снова - опять 213. Тщательно проверил грунт, обнаружил небольшую впадину. Заровняв ее, поставил 220, побежал - и перелетел планку так легко, как если бы прыгал на Луне. Я тотчас отправился прочь от стадиона, чтобы с легким сердцем бездельничать все оставшееся время до поединка.