Не измени себе
Шрифт:
Вот поэтому и нельзя объяснить отцу шестилетнего Толика Н., почему его сын останется калекой еще долгие годы, хотя вылечить его недуг можно уже через пять месяцев!»
Именно так все и обстояло. Проблемная лаборатория продолжала арендовать часть помещения городской больницы, поликлиника наша ютилась в нескольких комнатушках школы-интерната, медико-конструкторское бюро занимало угол прачечной, а виварий располагался в морге.
Запланированное строительство нового корпуса на двести коек затягивалось. По самым оптимистическим подсчетам, оно могло быть завершено только через полтора-два года. Однако больше всего меня беспокоило другое: даже если в Сургане возведут
Многие травматологи это уже понимали. От них, как и от больных, ко мне постоянно поступал поток писем:
«Уважаемый тов. Калинников!
Уже год, как мы организовали межрайонное травматологическое отделение на 40 коек. Районы у нас промышленные, травм очень много, а лечим мы их по старинке: или вытяжением, или вгоняем гвозди, или путем наложения пластинок. Мы надолго укладываем больных в гипс. Больно смотреть на дело рук своих, когда знаешь, что есть более совершенные методы и приемы лечения, а ты ими не владеешь. Мы много слышали о вашем аппарате, но почти не представляем, как им пользоваться. Познакомиться с основными принципами вашего аппарата нам тоже не удается. О нем почему-то крайне мало упоминается в наших медицинских журналах. На свой страх и риск мы попробовали одному пациенту наложить ваш аппарат на голень, но у нас не получилось компрессии. Пришлось от вашего метода отказаться, нам не хочется причинять больным лишние страдания своими неудачами. Нам нужны ваши советы, рекомендации и литература. А главное, нельзя ли нашим 2-З врачам пройти специализацию на базе вашей больницы? И на какой срок? Помогите нам!»
И таких просьб сотни…
Всем я отвечал одно и то же:
«Сообщаю, что специальных курсов усовершенствования врачей в нашей лаборатории нет: Желающих получить специализацию на рабочее место очень много, поэтому приезд иногородних врачей регулируется Минздравом: РСФСР, куда советую вам обратиться. С получением разрешения от Минздрава РСФСР будет решен вопрос о сроках приезда на специализацию вашего врача.
С большим уважением Калинников С. И.»
Увы, вместо обещанных курсов пока существовало лишь одно постановление Минздрава. РСФСР о проведении выездного семинара на базе нашей проблемной лаборатории. Семинар предполагалось провести в марте.
Наступил апрель, затем май июнь июль август… На протяжении полугода Министерство здравоохранения РСФСР время; от времени присылало мне письма с просьбами назвать точные сроки проведения семинара, но ни разу и, пальцем не шевельнуло чтобы оказать лаборатории хоть какую-либо помощь. В конце концов эта комедия мне надоела, я написал в Минздрав РСФСР докладную записку.
В ней я сообщил, что вот уже больше полугода ведется бесплодная переписка между министерством и нашей лабораторией, в которой обсуждаются детали организации семинара между тем как практически вопрос этот до сих пор не решен. У нас нет никаких условий для проведения семинара: ни помещений ни достаточного количества аппаратов. Нам необходима конкретная помощь.
Понимая что она не может быть оказана нам в ближайшее время, мы считаем, что такое мероприятие, как выездной семинар, не: сумеет решить: основной задачи по освоению и внедрению в практику методов лечения; разработанных нашей; лабораторией. По этой причине мы предлагаем создать постоянно действующие курсы с цикличностью занятий три месяца.
Я не хотел, чтобы все мое дело: свели на «тяп-ляп»
Нападки, которые могла вызвать моя докладная, меня не страшили. Я к ним привык. Чуть меньше, чуть больше — какая разница? Главное — дело. И если стоять за него, так до конца.
Разумеется, обвинения посыпались незамедлительно:
«Калинников испугался семинара», «Метод Калинникова несостоятелен» и другие с таким же истребительным пафосом.
Выступления на травматологических конференциях, симпозиумах приобрели новую окраску:
«Пусть даже медицинская практика доктора Калинникова опередила теорию. Допустим! Но именно это и не дает нам права повсеместно распространять его аппарат!
Существует факт: при гнойном воспалении вопреки всем медицинским правилам человеческая кость в аппарате срастается. Но какой этому сопутствует биологический процесс? Ответьте? Совершенно ясно, товарищи, что метод Калинникова не имеет под собой убедительной научной базы. То, что мы наблюдаем, — это только талант и искусство. Но разве можно повсеместно внедрять талантливость какого-либо человека!»
Возражал я так:
«Да, мы не знаем еще всех биологических процессов — ну и что? Для этого нужно время, а главное, настоящая научная база и кадры — увы, мы пока этого не имеем. Разговоры насчет таланта — выдумка! В вашей лаборатории, помимо меня, аппарат умеют накладывать уже десятки врачей. Кто не знает причин моего отказа от проведения семинара, то повторяю: изучать наш метод надо всерьез. Поверхностное изучение его не приведет к положительным результатам. Это моя позиция».
В это же время я наконец закончил свою диссертацию. Прежде чем представить ее на защиту, необходимо было получить три положительных отзыва.
Первый оппонент — ленинградский профессор — держал у себя мою работу полгода и в результате высказать свое мнение почему-то отказался.
Я написал ему письмо, в котором просил объяснить причину, но он мне не ответил.
Другой оппонент — видный травматолог из Казани — прислал заключение, в котором мою работу оценил как весьма посредственную кандидатскую диссертацию.
Я ничего не понимал: метод, с помощь которого излечились уже около 3 тысяч больных и который сократил сроки лечения в три раза, ни в чем не убедил моего коллегу. Тут было что-то не то.
С третьим оппонентом повезло — он прислал восторженную рецензию и вызвал меня для защиты диссертации в институт травматологии и ортопедии, которым руководил. Фамилия его была Байков.
Я подумал:
«Ну и дела? То в жар, то в холод! Отчего так все-таки?» Защита прошла блестяще — мою работу утвердили единогласно. Более того, постановили представить ее в ВАК, сразу как докторскую диссертацию.
На банкете Байков с глазу на глаз сказал мне:
— Знаете, некоторые из моих ученых коллег советовали мне, ну что ли, не переоценивать вашу работу. Хирургический стол — это все же не верстак, говорили они, а по слесарному методу доктора Калинникова вместо скальпеля надо оперировать зубилом.
— Знакомо. И что же вы? — поинтересовался я.
Байков брезгливо пожал плечами:
— Я ответил, что научными принципами торговать еще не научился и, надеюсь, никогда не научусь. Сказал, что ваша диссертация заслуживает не только кандидатской степени, но и докторской.
«Так, — подумал я, — кто-то мне мешает. Кому-то я ох как не нравлюсь».
Бойков мягко положил мне на плечо руку:
— Все это мелочи. Главное то, что вы открыли новую главу во всей травматологии.
— Да, — очнулся я. — Все это действительно ерунда.