Не к ночи рассказанное…
Шрифт:
– Да вы что? Я, кажется, заблудилась, – через кашель наигранно удивилась я.
Я резко затормозила у ординаторской и постучала в дверь:
– Мне сюда спасибо, что проводили.
Но медсестра усомнилась в моем решении и даже попыталась силой отвести в палату. Пока из ординаторской не выглянул Кирилл:
– Машенька она действительно ко мне.
И схватив меня под руку, вволок в кабинет, закрыв за нами дверь.
– Кирилл…
– Какие здесь все халтурщики, – рассердился он, перебил меня, подошел к столу и стал сортировать бумаги. – За место
– А я думала хворь сильная, которую я забрала у невинного, – я пальцем подперла подбородок. – Хотя тебе виднее. Ты у нас врач… Главврач. А не просто стоматолог. Как ты все успеваешь?
– У стоматологов не полный рабочий день из-за большой нагрузки на позвоночник, – изложил Кирилл. – Я до обеда-то редко задерживаюсь, а после незамедлительно сюда. Да ведь все это ненадолго. Едва тебя выпишут, и мы разберемся со смертями, сюда вернется прежний главврач и все о нас забудут.
– Да тут и выяснять нечего, – я присела за стол напротив него. – Это посредник Сатаны. Ты же в курсе, что против них мы ничего не можем предпринять.
– Но зато можем предпринято против твоей болезни. Давай ложись!
– Куда?
– На кушетку.
– Зачем?
– Ты много задаешь вопросов, – не терпеливо закатил глаза он. – Будем лечить твои легкие.
Я встала со стула и исполнила его просьбу.
– И чего? – еще оставалось его неудовлетворение. – Сорочку поднимай!
– Что? – мои глаза расширились от возмущения, когда я не решительно задирала сорочку.
– Так надо! – настаивал он. – Через одежду не получится.
Он свою ближнюю ко мне ногу, согнув в колене, определил у меня между ног и, оказавшись надо мной чуть нагнулся, положив ладошку на грудь.
– Нее, так тоже не пойдет, – нахмурил брови он и самовольно расстегнул впереди застежку на бюстгальтере.
– Эй! – возмутилась я.
Я в жизни никого не стеснялась, словно стриптизер на шесте. Только к Кириллу это не относится, хотя проскакивала некая мысль о том, когда мне станет комфортно с напарником, ему придется приготовиться к какой-нибудь безумной херне с моей стороны. И меня пугала эта мысль и заставляла щеки краснеть еще больше чем само чувство стыда, оттого что сейчас я практически обнаженная лежу под ним.
– Тихо, – безмятежно и в тоже время неукоснительно попросил он, пристально посмотрев в мои глаза. – Ты излечиться хочешь?
Вцепившись пальцами в подол сорочки, задранный до шеи, я повернула голову к стене и закрыла глаза, ощущая кайфовый жар у себя на грудной клетке от его огромной ладони, большой палец которой разместился у меня в ложбинке меж грудей.
Общеизвестно, что мужчины жадны на чувства, но именно руки могут передать всю палитру чувств, которые человек сильного пола испытывает к возлюбленной. Но если бы страсть была, я все равно хотела ее замечать, установив в себе блокиратор. Я ощущала его взгляд, он меня прожигал, испепелял… И вместе с неловкостью ощущала себя под неимоверной защитой рядом с новым напарником.
Как ни странно
Я вспоминала о Любке, о той подвижной поджаристой девчонке, которая и секунды не могла мирно просидеть, демонстрируя крутой нрав. Нет, вовсе не недовольство и понты, а с легкостью исправить несправедливость, к примеру, как она в столовой вытребовала мне перекус, ведь в первый день еда была мне не положена. И вот под маской сильной женщины, которая могла справиться с любой, казалось бы сложностью, пряталась мающаяся девушка, потерявшая свою дочь. Отчего она готова была в любую секунду наложить на себя руки. Что и сделала…
Я подняла глаза к растрескавшемуся серому потолку и углубленно так вдохнула от сожаления. Не отдам ее в Легион князя Тьмы, и если понадобится, отправлюсь в Ад! Суицид это конечно не по человечески, когда высшие силы презентовали жизнь. Но она слишком страдала, а особенно когда загремела в отделении невралгии. Еще и в Аду проходить круги мытарства. Лучше пусть подсобляет мне, чем станет марионеткой в Легионе, в котором она вряд ли повстречается со своей дочерью в Совершенном мире. А я вероятно и найду выход ей помочь…
– Элла! – наконец докричалась до меня соседка по палате.
Я поспешила обернуться, встретившись с Кириллом в белом халате со стетоскопом на шее.
– Как вы себя чувствуете, Алексеева? – спросил он. – Давайте, я вас послушаю.
Я закатила глаза.
– Нежели стесняться меня вздумала после того, что я с тобой ночью сделал? – шутливо проговорил он про себя.
Чем заслужил от меня порицательный взгляд.
– Поторопитесь, пожалуйста, Алексеева, – вслух добавил он, невинно улыбаясь. – У меня еще восемь палат.
В остаточные дни моего присутствия в больнице ничего не изменилось, и даже люди перестали издыхать на удивление. А Посредницу я так и не встретила…
– Эль хочешь по щелчку пальца, доставлю тебя домой? – предложил Кирилл, когда я сидела в его кабинете на сумке и тянула время, облокотившись, руками на колени, а голову опустила вниз.
– Нет… Не знаю, я сама!
– Эль нам пора сворачивать лавочку иначе предыдущий главврач может не вспомнить, что работал здесь и вообще поехать кукухой, – с сожалением произнес Кирилл. – Да и вечер уже. Да и выписал я тебя.
– Спасибо…
– За что? Эль давай домой? – протянул он руку. – Видимо подруга твоя уже в Аду, и Поставщица ничего не смогла сделать.
– Кирилл ты это… Возвращай все на свои места, – отчаялась я. Но тут же взяла себя в руки. – Я сама доеду до дома.
– Эль ну все уже…
– Я сама! – я встала и отправилась из кабинета. И не успев выйти, столкнулась в дверях с медсестрой.
– Кирилл Михайлович, – позвала она.
Я обернулась, уже смотря в ординаторскую из коридора через плечо медсестры. Но в кабинете сейчас посиживал настоящий заведующий.