Не лезь в бутылку, или Джинн в посудной лавке

Блум Хельга

И таким вот образом мне удалось навести порядок в главной комнате, расставив всю мебель так, как нужно было мне. Джинн практически не язвил и даже вернул Батону его подушку, предварительно восстановив её до нового состояния. Мне бы так уметь! Вот она, сила джинновой магии! Как бы направить её в нужное русло… и не рехнуться в процессе?

– Не хочешь перекусить? – предложила я джинну, поставив на стол корзину со съестным, любезно предоставленным мне женой Серки.

Джинн только ехидно улыбнулся и, снова скрестив на груди руки (вот просто любимая поза!) завис в воздухе в расслабленной позе.

Я пожала плечами.

Моё дело предложить. Не хочет, как хочет. А мне срочно нужно подкрепиться, прежде чем заняться зарядкой артефактов. Парочку я нашла. Джинна тоже нужно как-то заставить… и я, задумавшись, как бы сформулировать приказ, чтобы джинн именно зарядил артефакты, а не расплавил или взорвал, сняла тряпицу с корзины…

И поняла сразу две вещи: почему улыбался джинн, и что нельзя оставлять еду в свободном доступе, когда у тебя в доме есть животное.

То, что осталось в корзине, есть было нельзя. Домашняя колбаса и остатки пирога были практически сожраны. Ну, во всяком случае, обгрызены и обмусолены так, что живого места не осталось. Крынка со сметаной была опустошена, а хлеб… Ну, скажем так, что Батон пировал с такой скоростью, что его в какой-то момент стошнило на остатки еды. Судя по всему, какую-то часть покинувшего его ужина он таки подъел. Но для меня это было точно несъедобно. Единственной целой вещью в корзине было одинокое яйцо. Но этим же не наешься!

Я подняла взгляд на джинна, который явно давился от смеха, наблюдая за моими манипуляциями.

– Ты знал, и не сказал! – возмутилась я. – Неужели сложно?

– Ты меня не просила, – парировал джинн. – А ухаживать за тобой по собственному желанию… извини, я не твоя мамочка.

– Знаешь что? – поджала губы я. – Вот иди в лес и добудь там мяса! Я приказываю!

– Ты меня отпускаешь от лампы? – удивился джинн.

– А это лампа? – в свою очередь удивилась я. – По мне так больше не ночной горш… на вазу похоже.

Джинн скривился. Судя по гримасе, эта ассоциация не раз посещала и его самого.

– Это малабрийская лампа, – с прежней гримасой поведал мне джинн. – Убрали фитиль, вылили масло…

– И запихнули туда джинна, – понимающе кивнула я. – А тебе там маслом не воняет?

Джинн закатил глаза, безмолвно вопия к небу.

– Ладно, понимаю, бестактный вопрос. Но ты же можешь не сидеть там, в лампе. У меня тут дом неплохой.

– Дом неплохой? – джинн изумился так, что аж перестал глаза закатывать. – Это не дом, это сарай, в котором я бы и своего коня не поселил!

– Ну что ж, – вздохнула я. – Придётся тебе побыть в шкуре своего коня. Потому что королевских апартаментов тут у нас не предусмотрено. Или дом, или лампа. Но ты можешь построить тут дворец, если так настаиваешь. Правда я не совсем представляю, как я буду объясняться со сборщиками налогов…

– Я не строю дворцы, – поджал губы джинн. – Давай ограничимся безделушками и пчелиными паразитами, если ты питаешь к ним такую слабость.

– Хорошо, – кивнула я, не желая спорить. – Иди добывай нам мясо, а полный список своих ограничений предоставишь, когда вернёшься. Давай, архимаг, дерзай!

Джинн послушно исчез, а я, печально допив восстанавливающий отвар без какой-либо еды, принялась заряжать артефакт. Вечерелои темнело. А артефакт мне понадобится для освещения дома.

Батон продолжал дрыхнуть на своей подушке, сытый и довольный, вызывая во мне жгучую зависть.

Вот почему бы ему не пойти мышей половить? Я уверена, что мышей в округе полно. Не у меня, конечно, тут им давно грызть нечего, но у моих зажиточных соседей.

И тут я вспомнила, что мой пчелиный знакомец говорил, что его пасека совсем недалеко! А где пасека, там есть мёд! Я думаю, что могу пойти осмотреть поле деятельности, и, возможно, поесть немного мёда. В качестве аванса.

Но сначала нужно хоть понять, какие могут у пчёл быть паразиты. Я открыла любезно предоставленную мне джинном книгу (эх, а я так надеялась спихнуть эту чёрную работу на него!) и начала листать. Боги, о боги! Сколько у этих многострадальных пчёл, оказывается, паразитов! Такое ощущение, что вся живая природа просто сговорилась, чтобы сожрать или то, что пчёлы производят, или самих пчёл. Мне даже стало их жалко. Тем более, что я и сама собиралась слегка побыть пчелиной паразиткой и отжать у них немного мёда. В конце концов я почти весь день ничего не ела, кроме издевательств от джинна, а от таких вещей недолго и несварение получить.

Ознакомившись с основными видами пчелиных паразитов, я прихватила одно зелье, на которое возлагала некоторые надежды, бутылочку щавелевой кислоты и мешочек соли… Ага, ещё, вытряхнув из осквернённой корзины полусъеденную пищу, запихала туда вялого от обжорства и нервных потрясений кота, и уж тогда наконец отправилась на разведку.

Пасека действительно оказалась совсем близко. Сразу за околицей, на милой полянке у леса. Ну, я так поняла, что это пасека: с полдюжины пенёчков с дырочками, аккуратно расположенных в траве, вокруг которых раздавалось мерное гудение. На плечо мне плюхнулась пчела. Пчёл я умела отличать от мух! Пчёлы красивые, чёрно-жёлтые и мохнатые, как чулки у нашей классной наставницы в пансионе. Мухи – волосатые и противные. Любят сидеть на испражнениях и дохлятине. Так что я чувствовала себя во всеоружии.

Оставив пчелу сидеть на плече – не жалко – я подошла поближе к ульям, озираясь в поисках возможных паразитов.

К сожалению, паразиты не торопились являться на осмотр. Но я была настроена решительно. Я вытряхнула Батона из корзины и, снабдив лёгким магическим пинком, отправила на поиски мышей и щурков, таких ужасно красивых птичек, которые, оказывается жрут пчёл, а сама, накрывшись лёгким щитом – пчёлы почему-то очень чувствительны к магии – отправилась проверять ульи.

Я выбрала себе пенёчек на отшибе и, с некоторым трудом разобравшись, как оно открывается, с интересом изучила содержимое. К моему удивлению всё было довольно просто: рамочки сот, облепленные ленивыми пчёлами, и больше ничего особенного… Тут я не удержалась (голод, знаете ли, не тётка) отодрала кусочек сота, свисавшего с рамки и, на мой взгляд, портившего всю симметрию, и засунула его себе в рот. Ммм! Ужасно вкусно!

Опрыскала пчёл, толстой мохнатой шубой покрывающих рамки, зельем, которое, как я подозревала, должно уничтожить клещей, окурила серным дымом, оторвала ещё кусочек сота, закрыла улей и отправилась к следующему.

И тут я увидела огроменную бабочку, вернее, моль, пытающуюся залезть в леток одного из ульев. Пролезла у моли только голова, а крылья и жопка трепыхались снаружи.

Мамочки! Это что, ещё один паразит? Или это просто бабочка, решившая сменить видовую идентичность и теперь считающая себя пчелой?