Не ломайся, девочка!
Шрифт:
Аглая
Паника сковывает все тело, холод склизкими ледяными щупальцами обхватывает горло, ползет по шее, касается губ.
Заставляю себя пошевелиться, тянусь к выключателю.
Щелк.
Ничего.
Еще раз — щелк!
НИЧЕГО!
Я в ужасе…
Словно оказалась в том самом триллере, где в темноте притаился… маньяк.
Делаю шаг назад, судорожно ищу ручку двери, нажимаю и… вываливаюсь спиной вперед в подъезд, распахнув дверь.
Истошный визг разносится
Шаги ускоряются и… из темноты выныривает… Михаил.
— Ты чего кричишь? Это же я.
— Ми… Мих… Какого… Мих… хуил? — вырывается непроизвольно и потом я, набрав полные легкие воздуха, ору. — Ты больной, что ли?! Так и обкакаться можно! От страха! С ума сошел! Ты что творишь?!
— Эй… Я всего лишь сюрприз тебе хотел сделать. Романтический.
Выглядит невозмутимо.
И, самое дурацкое, что он одет расслабленно — легкие льняные брюки, босые ступни, рубашка белая, легкая, расстегнута до самой груди!
И в руке — светодиодная безопасная свеча, которую он включает нажатием.
Так и стоим. Я в подъезде, уставшая, злая, нервная!
Он — на пороге квартиры.
— Не люблю я романтику! Ясно?! — гаркаю. — Уходи! Напугал! До полусмерти! Пошел… Вон! И что со светом?!
— Я выключил автоматы в щитке, — отзывается беспечно.
— А ключи откуда?!
Черт. Вопрос глупый. Михаил сам говорил, что хозяева здесь не живут, сдают постоянно, даже не появляются. Все текущие заботы, вплоть до вызова клининговой компании, полностью на его плечах. Довольно широких, кстати. И сам он… тоже ничего.
Вот только у меня от него не самые приятные ощущения, и то, как он нагло собирается залезть ко мне в трусы, отталкивает.
Как будто я соглашалась отдать ему долг… натурой. Не было такого! Не было…
И, если уж на то пошло, сам Михаил от нашего «сотрудничества» выиграл немало. Потопил конкурента, пропиарился знатно.
Вон какой довольный стоит.
Самодовольный, я бы даже сказала! И нет ни одной мысли, что кто-то может его… не хотеть!
— Так, давай, входи, — машет. — Поговорим спокойно. Ну же… Не упрямься, — строго так. — Аглая. Хочешь, и свет включим?
— Да уж, будь добр. Включи.
Сама не полезу. В эти щитки. Вот еще.
Пусть включает и… проваливает. Напугал.
До сих пор сердце где-то в районе пяток, едва живое, бьется с трудом! Через раз…
В коридоре зажигается свет. Только после этого я шагаю в коридор квартиры. Осторожно оглядываюсь. Свечи расставлены, букет роз… На барной стойке роллы расставлены, вино, сок.
Подготовился.
— Видишь? Приятное тебе хотел сделать, — подходит Михаил сзади и роняет руки на талию.
Прижимается.
— Я думал, ты нежный цветочек, а ты… верблюжья колючка, — шепчет на ушко. — Хватит ерничать. Давай отметим еще один из победно завершившихся этапов.
—
— Агентством «РиЭль» еще и налоговая заинтересовалась, и банк выявил несколько крайне подозрительных переводов. Говорят, руководство рвет волосы в районе заднего прохода, — усмехается Михаил.
Нет, он прямо таки светится! И прижимается ко мне все настойчивее, своим… Прямо в попу мне! Очевидно, слова о победе его будоражат сильно, и это еще мягко сказано.
— Спасибо, что поделился новостями. Мог бы сказать об этом и по телефону. Не стоило вламываться в квартиру. Ты же понимаешь?
— Ну извини, — улыбается. — Посидим? Выпьем?
— Я не пью. Голова разболелась. Дни напряженные. Я бы с радостью побыла одна. Вот честно…
— Не могу позволить тебе грустить. Кстати, я так и знал, что ты пить откажешься. Сок?
Неужели никак от него не избавиться?
— Михаил! — пытаюсь придать строгости своему голосу.
— Присядь, Аглая. Составь мне компанию, — смотрит жестче и добавляет командных ноток в голос. — Поужинаем…
Колеблюсь. Совсем мне не хочется с ним… Ужинать.
— Я выбрал романтическую комедию для просмотра, — включает. — Упс… Кажется, это не совсем комедия.
Конечно, на экране начинается 50 оттенков серого. Стоит ли говорить, что моя подозрительность достигает 99 lvl за считанные секунды?!
— Не люблю этот фильм.
— Смущаешься смотреть горячие сцены? — подмигивает Михаил.
— Нет. Просто актеры паршиво играют, книгу читала. Тоже… не впечатлило.
— Может быть, просто еще никто тебя не разжигал, как следует?
Есть не хочется, пилю несчастный ролл на кусочки, проглатываю с трудом, делая вид, что ем. Запиваю каждый большим количеством сока.
Михаил за двоих болтает и ест неспешно.
Я же будто на иголках.
Ужин бесконечно долгий. Фоном идет другой фильм, я даже не понимаю, какой…
— Рада была повидаться, Михаил. Хорошо, что у тебя дела вверх пошли.
— Плюс, я встретил тебя. За тебя, красивая, — выпивает еще немного вина. — Потанцуем?
У меня из-за нервов и стресса голова становится тяжелой и медленной. Телу, наоборот, жарко. Зрение расплывается. С трудом делаю еще один глоток.
Михаил что-то говорит, тянет танцевать. Я вроде бы послушная и не очень. Не для себя послушная…
Мужчина подталкивает меня к дивану, оставляет поцелуи ниже и ниже.
Вяло отмахиваюсь:
— Нет, не надо. Не хочу. Отпусти…
Внутри страшно. Так страшно, мамочки.
Но сделать что-то оттолкнуть, нереально. Все плывет, мне плохо…
— Нет, я не хочу. Нет. Не хочу… — шепчу с паникой.
Его липкие ладони повсюду. Лифчик под футболкой расстегнут, шнурок на завязке на штанах ослаблен.