Не лови золотого коня!
Шрифт:
— Меня подружки давно звали, да не хотелось. А вот сегодня с ними пойду. Обратно, так и быть, проводи, — согласилась Василиса и улыбнулась.
Егор чуть не споткнулся, любуясь ямочками на её щеках.
— Точно придёшь, не передумаешь? — спросил Егор, который до конца не мог поверить, что такая красавица его невеста.
— Мы, Дружинины, всегда слово держим, — гордо ответила Василиса.
На этот раз Егор споткнулся, слегка дёрнув за повод недовольно фыркнувшего Сивку.
— Как, говоришь, твоя фамилия? — переспросил он, подумав, что ослышался.
— Дружинины, — ответила
Попрощались на дороге. Василиса позволила себя в щёку поцеловать, затем долго махала Егору вслед рукой.
Егор ехал домой и думал, что Матрёна тоже слово ему данное сдержала. Вернулась в Пришиб, замуж вышла, деток народила. Выходит, Василиса ей праправнучкой приходится. Дивился, как жизнь причудливо повернула.
Во дворе, не успел он с коня сойти, семья его вопросами закидала: как прошло, да что вышло. Узнав о том, что предстоит сватовство, принялись громко обсуждать, какую сваху пригласить, кого в сваты брать. Маменька с бабушкой больше не причитали, свыклись с мыслью о скорой женитьбе. К обсуждению присоединились соседи. Егор, отведя Сивку на конюшню, тоже там остался. Он главное сделал, теперь пусть сами разбираются.
До гуляний он всю работу по дому переделал, но всё равно немного задержался. На гулянья его всей семьёй собирали. Даже сестрёнки поучаствовали, выдав свои гребешки, чтоб причесался. Выходил он из дома под слышавшиеся издалека звуки гармошки.
Василиса с подружками раньше пришла. Семёновские встали отдельно, лузгая семечки и перешучиваясь с местными парнями. К Василисе, вразвалочку подошёл Степан, сын старосты. Он красивую девицу давно приметил, но она на гулянья раньше не ходила.
— Как тебя звать-величать, красна девица? — спросил он, красуясь.
— Прозванье моё тебе без надобности, — ответила Василиса слегка насмешливо. — Я к жениху пришла, Егору Архипову. Знаешь такого?
Степан поморщился.
— Я-то знаю, — ответил. — А вот тебе ведомо ли, что у нас его мавкиным женихом кличут? Не забоишься русалке дорожку перейти?
— Это пусть мавки да кикиморы боятся, — дерзко ответила Василиса. — Пусть только сунутся к Егору, я им все лохмы повыдеру!
Тут Василиса увидела Егора и пошла-поплыла ему навстречу кроткой лебёдушкой. Степан смотрел вслед и чувствовал непривычную для себя зависть к ничем не примечательному, по его мнению, парню. Он совершенно искренне не понимал, чем он, Степан, хуже. «Просто повезло такую невесту отхватить, — подумал Степан. — Отбить что ли?» Но тут же отбросил эту мысль. Вовремя вспомнил и отцовские плети, и обещание, если Степан что учудит, сосватать ему самую страшную перестарку. Сильно тогда отец из-за Ульяны осерчал. Степан неожиданно подумал, что вот Ульяна бы точно за него и в огонь, и в воду пошла, и в первый раз от души её пожалел.
Глава тридцать первая. У вас товар, у нас купец
Сватовство Егора к Василисе прошло шумно и весело. Сватами взяли Ивана-кузнеца и деда Зуду, свахой — его сноху. Бабушка Егора насчёт деда Зуды сильно сомневалась, приговаривая:
—
Но это она зря боялась. Дед честь по чести сватовство провёл, как положено: «У вас товар, у нас купец». Шуточки для застолья приберёг и то, после третьей чарочки начал, когда все уж готовы были повеселиться. После празднования в Семёновке, гурьбой отправились в Волково. То, что по пути жениха с невестой потеряли, и не заметил никто.
Егор с Василисой отстали, свернув на тропку к Ворожее. Та, как знала, ждала на крыльце. Щенок несколько раз тявкнул и замотал хвостом, признал Егора.
— Тётушка Ворожея! — воскликнул Егор. — Вот невеста моя — Василиса.
— Славная из вас парочка, — ответила Ворожея и в дом пригласила.
Когда вдоволь чайку попили с калачами — на сватовстве-то от волнения еда в рот не лезла — уходить собрались.
— Пойдём мы, пока родные не хватились, искать не отправились, — сказал Егор.
— Даже погадать не попросите? — спросила Ворожея, хитро улыбаясь.
— Так к чему гадать-то, когда счастье рядом? — спросил Егор.
Ворожея звонко молодо рассмеялась, а когда парочка уходила, трижды перекрестила вслед и прошептала:
— Да хранит вас Бог, детки.
Став женихом и невестой Егор с Василисой часто друг к дружке в гости ходили. Если бы между Семёновкой и Волково дороги не имелось, протоптали бы. А чтобы молодые раньше времени не согрешили, отправляли с ними ребятишек: то сестричек Егоровых, то братьев Василисиных, а то и всех разом, вместе с Филькой, Васяткой и младшими внуками деда Зуды. За петушков на палочке детвора оставляла парочку ненадолго наедине. Ох и сладки были быстрые поцелуи в те короткие минутки.
Дом, Егору подаренный, всем миром обустраивали: крышу перекрыли, забор новый поставили, чтобы после свадебки на Покров намеченной, молодые сразу сюда пошли.
— Домик добротный, хоть и небольшой, — говорил дядька Архип Егорову отцу. — Для двоих-троих пойдёт. А как семья разрастётся, новый поставим, двор-то просторный.
— Это да, — кивал Егоров отец, и, вспомнив об ожидавшемся прибавлении в семействе, добавил: — Вот думаю, мне и к своему дому пристройку делать надобно.
Дядька Архип, заслышав в голосе будущего свата неуверенные нотки, хлопнул по плечу и заверил:
— Надумаешь строиться, поможем! Мы ведь теперь родня, как-никак.
Дядька Архип предстоящей свадьбе чуть ли не больше молодых радовался: дочь-то словно подменили. Не дерзила, не спорила, в меру слушалась. При Егоре и вовсе вела себя как голубица кроткая, выдавал лишь озорной блеск в синих глазах. Но такой была она лишь с женихом да родными.
Девицы, что Егора мавкиным женихом дразнили, разглядели парня. Добрый, хозяйственный, смелый, самого барчонка спас, чем не жених. А то, что жених-то чужой, не всех останавливало. По первости. Но очень скоро девицы узнали, что куда безопасней встать на пути у русалки, чем у Василисы. После того, как Василиса двух-трёх потрепала хорошенько, в сторону Егора и глянуть стали бояться. Жаловаться никто не жаловался, понимали — сами напросились. Егор ничего не замечал, для него одна Василиса светом в окне была.