Не любовь. Не с нами
Шрифт:
Это было совершенно бесподобное чувство, когда Коля легко поднимал её, чтобы приседать с ней на руках. Особенно ей нравилось лежать на его спине, обхватив шею руками, прижав щеку к горячей коже. Качаться, словно на большом, теплом матрасе, чувствовать, как заходится от удовольствия сердце, учащается дыхание, слезятся глаза, сами собой приоткрываются губы. Иногда Коля останавливался, перекатывал Нюту под себя, упираясь руками, чтобы не придавить, смотрел так, что тысячи фейерверков взрывались в голове и животе Нюты. Целовал, порой по-настоящему, жадно и жарко, но никогда не переходил грань, которую мысленно провела
Нюта почему-то считала, что последнюю черту переходить рано, нужно подождать. Кого или чего ждать – объяснить не могла, не свадьбу же, только говорила Коле, что пока рано. Он терпеливо соглашался.
Пришло время, когда Нюта пожалела о своём необоснованном упрямстве. Сначала у неё началась сессия, и по закону подлости у первокурсников выпадала она на начало декабря, а не на январь или даже февраль, как у старших курсов. Пришлось ехать в Мурманск, снимать там квартиру напополам с той самой подружкой, с которой Нюта «усиленно готовилась к сессии». Потом, не успела она вернуться в родной городишко, Коля ушёл в свою первую в жизни автономку.
Нюта рвала, метала, злилась на себя, укоряла. Вспоминала шальные глаза Коли, раскрасневшиеся вовсе не от спорта щёки, уши, которые тоже становились красными в такие моменты, и думала, что большей дурочки, чем она, земля не рожала. Ведь он хотел близости, она тоже… хотела, просто отчего-то упрямилась, ждала, придумывала отговорки. Одну глупее другой, а теперь сидела в одиночестве, глазея на море, покрытое льдом у берега.
Боялась? Страшно было, но не сильно и вообще – природой заложено, значит, совсем ужасно не должно быть, иначе человечество бы вымерло. Стеснялась? Совсем немного, самую-самую чуточку. Может и Коля стеснялся, откуда Нюта могла знать? Говорят, у мужчин намного больше комплексов в интимной сфере, вдруг у Коли они есть, а она ещё отказывала! Ой, глупая, глупая!
В день, когда подлодка Коли вернулась, Нюта проспала дольше обычного. Всю ночь ворочалась, волновалась, страшно боялась, что Коля её разлюбил. За что её любить-то? За ослиное упрямство? За отказы? За то, что ругалась постоянно, когда Коля на ерунду деньги спускал? Правильно Маша говорила: угождать мужчине надо телом, а не делом. И подарки принимать с благодарностью. Нюта же ровно наоборот поступала, конечно, Коля её разлюбил. Точно разлюбил!
– Нюта? – На пороге комнаты появился папа и будничным тоном, словно делает так каждый день, сказал, что подлодка Коли уже несколько часов, как стоит у причала.
Нюта подорвалась в одну секунду. В отчаянии рванула в ванную, потом схватила первые попавшиеся джинсы, нацепила свитер прямо на футболку, в которой спала, проигнорировав бюстгальтер, засунула ноги в сапоги, обмотала шарф поверх куртки, помчалась вниз по лестнице.
– Шапка! – крикнул следом папа. – Капюшон хоть надень, – услышала Нюта сквозь отцовский смех, когда проскочила три пролета.
В общежитии Коли не оказалось, телефон не отвечал. Нюта побежала к причалам. Объект военный, посторонних не пустят, но она постоит у проходной, потопчется под бетонным навесом, дождётся. Нюта как никто знала, что личный состав не покидает судно в тот же миг, когда причаливает к берегу. У команды хватает забот, у простого лейтенанта тем более.
Нос начал мерзнуть даже под шарфом,
Когда наконец появился Коля, у Нюты уже зуб не попадал на зуб,.
– Нюта? – спросил он, уставившись на встречающую, ей оставалось только кивнуть, и нахмурился: – Пришла? Зачем?
Нюта стояла, смаргивала слёзы, которые упорно ползли по щекам, успевая остыть, добравшись к губам, и молчала, не зная, что сказать. Разлюбил?.. Разлюбил!
– Ты же окоченела вся! – ещё сильнее нахмурился Коля. – Пойдём, я тебя домой отведу.
– Не пойду, – всхлипнула Нюта.
– Как это не пойдёшь? – скрипнул зубами Коля. – Заболеешь же ж!
Своё «же ж» он даже прошипел, и Нюта сжалась.
– Не пойду, – заупрямилась она.
Нюта столько ждала, нос отморозила, шею, ноги, кажется, даже в трусы холод пробрался, коленки вовсе отваливались! Нет уж, никуда она не пойдёт, с места не сдвинется.
– Нют… – Коля нагнулся под рост Нюты, он хоть невысокий, всё равно она была прилично ниже. – Тебе мне двоих детей рожать, тебе нельзя болеть.
Нюта только раскрыла удивленно рот, краем глаза заметив, как улыбнулась соседская бабушка, пришедшая встречать сына. Коля не шепнул деликатно на ухо, а отчеканил так, что наверняка слышали все, кто стоял ближе метра.
– Болван! – не выдержала Нюта, развернулась и пошла… в сторону общежития.
Уж там она ему покажет, где раки зимуют, расскажет, что можно говорить, а что нет. Совсем обалдел! Теперь узнают, что они встречаются! Что ей родителям говорить? Что вместо планов о карьере великого экономиста она решила выйти замуж за подводника?! К тому же всем известно, как дети на свет появляются, все решат, что они… вот это всё.
А они не всё! Ни разу! Ни капельки! Ни чуточку!
Коля пошёл за ней, через несколько метров догнал, взял за руку, процедив сквозь зубы, что та ледяная. Обхватил ладонью, и Нюта почувствовала тепло исходящее от Коли, почему-то не только замерзшей ладошкой, но и всем телом.
Так и дошли, держась за руки. Нюта с досадой вспоминала, что собиралась надеть новый свитер, блузку – купила в Мурманске именно для такого случая. Накраситься, сделать причёску. В итоге встретила растрёпанная, заплаканная, застывшая. И всё равно, несмотря на то, что выглядела, как настоящее чучело, чувствовала себя под взглядом Коли красавицей. Чудеса какие-то!
К тому же холод отступал семимильными шагами, казалось, на улицу пришло лето, самое настоящее, южное, душное. Дыхание учащалось, становилось глубже, было не просто тепло, по-настоящему жарко.
Коля быстро открыл комнату, остановился у дверей, встал напротив Нюты, та только вдохнула, опустила взгляд, не зная, что сказать. Когда ждала у проходной, всё было понятно, когда шли тоже, а сейчас… Мгновенно всё переменилось, словно кто-то щелкнул пальцами, обнулив реальность. Нюта посмотрела на Колю, встала на носочки, моргнула пару раз, почувствовала поцелуй на губах, жадный, как если бы они уже целовались несколько часов подряд, настолько жаркий, что опалило от губ до кончиков пальцев, ухнув щекочущим теплом вниз живота.