(Не)любовь
Шрифт:
— Я… боже, — укутываюсь в плед сильнее, как будто в нем мое спасение или хотя бы капелька храбрости, — прости меня пожалуйста за моё поведение. Я веду себя как легкодоступная девица, как шлюха, или как ещё сказать простыми словами. Мне очень стыдно, но это как-то на эмоциях случилось, я просто… В общем, я хочу сказать, что я…
— Дура, Рапунцель. Дура ты, а не шлюха. Это ты должна хотеть сказать.
— Я не дура, — хмурюсь. Что на наглость вообще?!
— И не шлюха.
— Но я же…
— Ты же что? Встала у стены раком и впускаешь всех желающих? — я ещё никогда
— Тебе тридцать шесть. Почти семь, — хихикаю, напоминая ему его же легенду, и вдруг понимаю, что так хорошо на душе становится… Он прав хотя бы в том, что я не сплю со всеми подряд. Это уже мерзко для меня.
— Даже в тридцать семь я ещё не старый! Полон сил и энергии.
И боже… я снова краснею. Потому что от его сил и энергии у меня до сих пор вулкан внизу живота.
— Я просто хотела сказать, что к отношениям не готова, и вообще не хочу больше ничего такого, но…
— Но трахаться никто не запрещает, Даш. Замуж звать не буду, не бойся, — усмехается снова, а мне ещё легче становится.
С ним во всем легче. Страх отступает, критика самой себя тоже отходит в сторону, ещё какие-то эмоции глупые трескаются под давлением этого огромного заботливого мужчины. Не знаю, как он делает это, но мне действительно с ним становится легче. С ума сойти можно. Едва знакомый Леша из соседнего дома после случайного секса в тачке доказывает мне, что я не шлюха, и я, блин, верю ему! Вот как он это делает? Он реально владеет гипнозом? Я все сильнее задумываюсь об этой идиотской теории.
— Я замуж и не хочу, — хихикаю снова.
— Женитьба вообще дело неблагодарное, Рапунцель, — вдруг грустнеет тот, кто секунду назад поднимал мое настроение. — Штамп в паспорте не даёт гарантии вечной любви. Как выяснилось.
— Ты был женат? — задаю логичный вопрос после таких разговоров. Хотя сама не понимаю, имею ли на этот вопрос право. Мы вообще друг другу кто? Нас по прежнему ничего не связывает.
Кроме сокрушительного одновременного оргазма…
— Был, — кивает, смотрит вперёд. Неужели ещё любит?.. — Девять лет назад поженились мы. Через два с половиной года развелись.
— Сколько тебе лет, серьезно? Девять лет назад я была в шестом классе, а ты женился уже.
— Сорок четыре, — веселится Чудовище, а мне только и остаётся, что закатывать глаза и цокать на его дурачества.
— Лёша!
— Да двадцать семь мне. Зелёный совсем женился, был мелкий дурак, который верил в любовь и думал, что буду всю жизнь с одной жить и любить её.
— А в итоге? — мне становится так грустно… Он не рассказал почти ничего, а я уже в слезах сижу. Есть ощущение, что эта история очень его ранила, хотя Леша совершенно не кажется тем человеком, которого может ранить банальный развод. Возможно, там запутано что-то гораздо большее.
— А в итоге кто-то
Киваю опять. Да поняла я уже… После того ужаса, когда маньяк схватил меня, а я с трудом вырвалась, у меня вообще нет желания куда-то выходить. И из машины, кстати, тоже, хотя и дождь уже почти закончился.
Лёша выходит, я быстро натягиваю все ещё мокрый сарафан на плечи, прикрывая грудь, расправляю подол, закрывая бедра, и как раз успеваю сесть нормально, когда в машину возвращается Лёша.
— Если надо что-то принести, ты набери, я притащу. Мне будет легче стать твоим курьером, чем каждый раз надеяться, что маньяк не окажется быстрее меня, ясно?
Киваю. В сотый раз. Ясно. Мне теперь вообще все ясно.
Лёша диктует номер, я записываю, делаю дозвон, и через пару минут мы уже стоим у моего подъезда, с только что купленным кормом для Вольта.
— Провожу, — он никогда не спрашивает. Просто берет и делает молча. Я понимаю, почему та Кристина так липла к нему. И я уверена, она не одна такая. Лёша очень хороший, хоть и сам не осознаёт этого. Он не считает себя джентльменом, но как по мне, — он самый настоящий. Ведь не замечает мелочей всяких. Даже таких, как банально открытая дверь. Он всегда это делает, но не придает значение. А мне приятно очень. И почему-то мило каждый раз, до улыбки.
Мы едем в лифте, о чем-то болтаем, а когда выходим на моем этаже и идём по коридору: замолкаем. Потому что у квартиры моей стоит какой-то амбал. Чуть пугаюсь, но иду дальше. С Лёшей ведь, с ним ничего не страшно.
А амбал реально здоровый. Визуально чуть ниже Лёши, но широкий настолько, что входной двери практически не видно из-за него.
— Ты кто такой? — спрашивает Лёша, прищуриваясь, и быстро отодвигает меня за свою спину.
— Я телохранитель. Дарья, меня нанял Юрий Николаевич, со мной вы будете в полной безопасности двадцать четыре часа в сутки. А вас, Алексей, я попрошу отойти на безопасное расстояние. Был указ вас к Дарье не пропускать. Не заставляйте применять силу, первое предупреждение пока на словах, — говорит амбал точно робот, и отходит вправо, дав мне возможность зайти в квартиру.
Руки трясутся от шока.
Во-первых, я в ужасе…
А во-вторых… в каком смысле Лёше нельзя ко мне приближаться? Какого черта?! Что происходит вообще?
Глава 18. Даша
Я стою у двери и не могу заставить себя войти в квартиру, потому что ситуация абсолютно идиотская. Стоит какой-то шкаф, смотрит на Лёшу, говорит, что ему приближаться ко мне нельзя… Это что ещё за новости такие? И как после всего, что Чудовище сделал для меня, я должна спокойно согласиться с этим, повернуться к нему спиной и уйти? Бред какой-то…