Не матом единым
Шрифт:
– Вы ещё пожалеете!
– О чем?
– раздался презрительный смешок из подземелья.
– О том, что выгнали меня! Клянусь, вы ещё услышите обо мне - о самом лучшем и бесстрашном диггере мира!
В ответ раздался дикий хохот, чавканье нечистот и удаляющиеся в темноту уверенные шаги бывших товарищей. А диггер Вася лишь тяжело вздохнул и в который раз вспомнил свое имя, написанное белой краской на одной из стен, где когда-то размещался бункер генералиссимуса Сталина.
Он поднялся и, не обращая внимания на рев автомобильных сирен, зашагал прочь
Через пару месяцев по телевидению в программе новостей диктор объявил, что в тоннеле под проливом Ла-Манш машинист одного из скоростных поездов, курсирующих между Парижем и Лондоном обнаружил человека. Когда машинист вынужден был притормозить и сделать незапланированную остановку, на стене тоннеля заметил огромную надпись, сделанную огромными буквами. Французский машинист не являлся полиглотом, хотя мог свободно общаться помимо собственного ещё на английском и немецком языках. Но познать тайный смысл надписи ему так и не удалось. Всю дорогу до Лондона он думал, что в тоннель проникли террористы и как только поезд застыл у вокзального перрона, железнодорожник кинулся звонить в Скотланд-Ярд.
Последователи великого Шерлока Холмса лишь посмеялись, когда услышали неслыханную глупость: дескать в тоннеле под Ла-Маншем может кто-то находится во время движения поездов. Этого не могло быть по одной простой причине - потому что этого вообще никогда не могло быть! Во-первых, вихревые потоки от проносящегося со скоростью сто пятьдесят километров в час поезда, давно бы забросили смельчака под рельсы. А во-вторых, даже крыса не могла бы проникнуть в тоннель, так как с двух сторон он надежно охраняется вооруженными людьми. И тем не менее у них на западе так принято - реагировать на самый даже фантастический сигнал.
И люди в бронежилетах с автоматическими винтовками наперевес с двух сторон вошли в тоннель. На двадцать пятом километре подземной рельсовой дороги они обнаружили человека. Вторые сутки подряд он двигался в сторону Лондона. Это был тот самый диггер Вася. Впрочем, об этом можно было бы его и не спрашивать. Потому что свой автограф он оставил на стене: "Здесь был Вася, мать вашу..."
1999 г.
ЖИВУТ ЖЕ ЛЮДИ!
Митька вернулся из Соединенных Штатов хмурый и задумчивый. В аэропорту еле уловимо кивнул теще, чмокнул в щеку дочку, нехотя прижал к плечу жену и тяжело вздохнул: "Ну вот, кажется и дома..."
Все фермеры, кто летал в Америку набираться опыта у заокеанских коллег, были счастливы. Толкались, шутили, кто-то уже успел вмазать русской водочки и пошел в пляс, а на лице Митьки все ещё лежала грусть и печаль.
– Ты что, Митя, не рад, что мы тебя встречать приехали?
– Да нет, - выдавил из себя Митька.
Жена приблизилась губами к самому уху мужа:
– Может, недоволен, что маму с собой взяли? Мить, она так хотела в Москве побывать. Да и тебя все время ждала!
– Да причем здесь твоя мама!
– Митька посмотрел в сторону тещи и выдавил кислую улыбку.
– Тогда не понимаю, чего ты кукожишься!
– обидевшись сказала жена.
Через полчаса Митька получил
– Ну, рассказывай, где был, что видел? В Нью-Йорке был? На Брайтон-бич ходил?
– На Брайтон не ходил. А в Нью-Йорке был. Только не в городе, а в штате. Это рядом с Массачусетс, где мы и прибывали. На севере - Канада. На юге - Нью-Йорк и Пенсильвания. А мы были в Портленде, недалеко от Бостона.
– деловито ответил Митька и снова тяжело вздохнул.
– Живут же люди!
Жена крепко взяла мужа под руку и положила голову на плечо. Автобус, поданный областной администрацией в международный аэропорт специально за набравшимися опыта русскими фермерами, тронулся в путь.
– Расскажи...
– Что?
– Как живут...
Митька с шипением набрал носом побольше воздуха в легкие и ответил:
– Богато.
– Машины у каждого?
– подняла на мужа глаза жена.
– По две. А то и по три. Да что машины - трактора, косилки, веялки.
– Ну это понятно. У нас тоже когда-нибудь будет. Ты, Мить, расскажи лучше, что видел интересного. В театрах, музеях был?
– Был.
– ответил Митька, запустил руку под рубашку, поводил по волосатой груди и ответил, - Эх, не томи душу! Музеи! Водили нас по Бостону. Выставок и музее - уйма! Один - изящных искусств. Там - картины. В Москве тоже такой есть. Третьяковкой называется. Другой - морской, в виде аквариума. А третий, - не поверишь!
– музей говна. Живут же люди!
– Музей чего?
– казалось, не расслышала жена.
– Дерьма! Конечно, на вывеске написано все по-научному: "Музей грязи и органических остатков". А на полках и стеллажах в герметических баночках и пробирках - самое настоящее говно.
– Чье?
– глаза жены все больше и больше округлялись от удивления.
– Разное. Великих людей. Пабло Пикассо, например. Был такой знаменитый художник. Есть испражнения современников - богатеев и знаменитостей. Видел я кал древнего слона, засушенные экскременты динозавра. Кстати, американские модницы покупают украшения из древнего засушенного дерьма. Повесят на шею и ходят - модно. Хотел и я купить, но дорого, черт побери! Эх, живут же люди! В нашем районе места под машинный парк не допросишься, а там, целый небоскреб под коллекционирование говна запросто выделяют. Причем, один зал - для гранулированного, другой для твердого, третий для жидкого. Ничего не скажешь - настоящий капитализм!" Нам до них ещё тянуться и тянуться.
– Зачем?
– не поняла жена.
– Что зачем?
– Тянуться за ними?
– Как зачем? Для увековечения памяти. Вот мы с Мишкой свои экскременты тоже оставили в том музее. Там все желающие это могут сделать. Конечно, в качестве экспоната его не выставят, а будут хранить до лучших времен.
– Зачем?
– снова задала вопрос ошарашенная жена.
– Как зачем? А вдруг я прославлюсь, стану богатым, займусь меценатством. Вот тогда баночку с моими экскрементами и выставят. Люди всего мира обо мне узнают. Знаешь сколько народа этот музей посещает! Уйма!