Не место для людей
Шрифт:
У Лой от напряжения носом пошла кровь. Иллюзия не может выйти с изъяном!..
Она обняла жёсткую шею, прижалась, дрожа. Тихо зашептала прямо в ухо.
Пузатый полицейский так и застыл, хлопая глазами.
Мужское желание само по себе – великий источник силы. Лой пользовалась сейчас им совершенно беззастенчиво, и вот до второго стража порядка тоже дошло, похоже, – подобрался, встряхнулся, схватил рацию:
– Подготовка теракта! Да, угол Светлой и Яблоневой, частный сектор! Так точно, понял, срочная эвакуация!.. Володька! До отпусти ты девушку, нашёл время лапать!.. Бегом, народ
Лой позволила пронести себя на руках до самого перекрёстка. Ей это было необходимо – слишком много сил отняла иллюзия.
…Виктор разворачивался. Дракон на земле – увы, совсем не то, что дракон в воздухе; когти, клыки и хвост – увы, совсем не то, что драконье пламя. Он терял силу, а проклятый тепловоз, хоть и выглядел так, словно его рвала целая стая металлоядных ящеров, не сдавался.
«Они высасывают нас! Выпивают!» – впервые за четверть века в беззвучном крике Тэль плеснулась паника. Белоснежные бока Единорога пятнали копоть, ржа и чуть ли не кровь. А с боков Виктора – он обнаружил это с горечью, но без удивления – одна за другой отпадали сверкающие чешуйки, его непревзойдённая броня и защита…
Ты не веришь в тепловозы, одержимые… ну, к примеру, бесами. Или демонами. Ты веришь в орлиноголовые корабли, в рыцарей с гордыми девизами на чёрно-золотых знамёнах; ты веришь во врага, следующего привычным тебе путём.
Он взмахнул когтистой лапой ещё раз, и она, пробив бок локомотива, намертво застряла в железных его внутренностях.
От чужого хохота раскалывалась голова.
Ты слаб, ты не Дракон. Над тобой все смеются, тебя все презирают, начиная с твоей собственной дочери. Нам ведомо, кого она ведёт с Изнанки – она пытается спасти свой мирок такой ценой, даже она поняла, что такой, как ты – не защитник Срединному Миру, этому недоразумению, возникшему случайно, как внезапная флуктуация, как не предусмотренный ничем выброс.
Даже твоя дочь отреклась от тебя. Та, предавшая нас, что сейчас рядом с тобой – предаст и тебя без колебаний, если это будет в её интересах. О, она честолюбива, донельзя честолюбива!.. Она согласна лишь на королевское достоинство!.. И ради этого – убьёт, если понадобится, и тебя, и родного брата. Предаст и твой сын – ты считал его наследником, будущим Драконом? Нет в нём на это силы, и нет желания становиться твоей тенью, идти твоим путём, продолжать твою династию…
Уходи отсюда, человек. Ты открыл нам дорогу, но мы не желаем пустой вражды с тобой. Уходи, возвращайся домой, проживи отмеренную тебе жизнь. Мы избавим тебя от боли воспоминаний. Уходи, здесь ты лишь умножаешь горе и скорбь. Срединного Мира не должно существовать, он разрушает равновесие, у весов не может быть три чаши.
…Белый Единорог упал на колени, вскричал – но не жалобно, нет, с яростью и гневом. Дракон рванулся, освобождаясь.
Враньё. Это всё враньё! С первого до последнего слова!.. Вам просто надо лишить меня силы!..
Мы не врём, сказали ему. Твоя дочь и в самом деле привела Убийцу Драконов. И сейчас он уже проходит
Дракон больше не слушал.
Он рванулся, как тогда, как встарь, у Замка-над-Миром.
Где-то рядом мелькнула тёплая рыжеватая искорка, и он не разумом, но драконьим чутьём понял – Лой. Вернулась!..
Получилось у неё или нет – ждать дальше уже нельзя.
Но и сам локомотив разваливался, раскрывался, каждая часть его, каждый цилиндр, редуктор, шестерня, ротор или статор – оживали, расползаясь в стороны, увеличивались, пространство над ними сверкало множеством слепящих режущих граней, там ломались все законы и правила, там наступал Хаос и множество его измерений.
Вы несчастные, слепые, неполноценные уродцы, загремело в его сознании. Вы наша ошибка, наш промах, наш вечный укор самим себе. Без вас всё было бы идеально. Идеальный Хаос – и идеальный Порядок, мир бездушный, без фантазии и случайности, олицетворение неизменности, что только и может уравновесить Хаос!..
– Будьте вы прокляты! – взревел Дракон.
Он вырвался, расправил крылья. Единорог, мигом всё поняв, дёрнулась в сторону, но не освободилась, грянулась оземь, утрачивая форму, вновь оборачиваясь человеком. Виктор задохнулся, почти захлебнулся ужасом; но рядом с Тэль возникла Лой, обхватила, вздёрнула, бросилась прочь, неся подругу-соперницу на руках.
Дракон перевернулся через крыло.
Никогда ещё он не ощущал такой ярости, даже в самой первой своей битве.
Так вот чего вы добивались, Изначальные! Вот что было вам по-настоящему нужно! Вам нужна была идеальная Изнанка, мир мертвенного порядка, скованный правилами и запретами, зажатый в жёсткой простейшей схеме, мир не только без магии и волшебства – но и вообще без единой флуктуации, чтобы ни квантовой неопределённости, ни случайной мутации, ни рекомбинации генов. Ни гениального озарения, ни удачной ошибки. Ни вдохновения, ни страсти, ни порыва.
Чтобы была такая Земля, на которой одинаковые люди читают одинаковые книги, слушают одинаковых вождей и маршируют по одинаковым дорогам.
Ясно-понятно.
А напалма в морду – не хотите?
Поток драконьего пламени хлестнул по останкам тепловоза, по жуткому мерцанию над ним, мерцанию, где могли крыться иные миры или даже целые вселенные; Виктор перестал быть, осталась одна лишь ярость, один лишь великий гнев Дракона, чей долг – жить ради таких моментов.
Земля и воздух, железо и камень – всё вспыхнуло, всё распалось пеплом. А потом распался и пепел.