(не) Мой Боно
Шрифт:
— Бос, пацана привезли, — сообщает один из парней, который стоит рядом с нами и Хмурый кивает ему. Два охранника выходят из дома, а я начинаю беспокоиться еще сильнее. Интуиция мне подсказывает, что всё не так сказочно, как кажется на первый взгляд. Доброта Хмурого — всего лишь вуаль, но я не понимала, что у него в планах. Радость от обретения отца постепенно начала улетучиваться.
— Сейчас ты увидишь своего мальчика, дочка, прошептал Хмурый, целуя меня в висок.
В следующий момент я перестала дышать, ошарашенно наблюдая за тем, как в
Когда ее взгляд пересекся с моим, я отвела глаза. Девушка выглядела ужасно: ее сильно избили. Губы были разбиты в кровь, половина лица напоминала сплошной синяк. Я еще раз убедилась, какие жестокие люди работают у моего отца и у меня вряд ли получится к этому привыкнуть.
— Мразь! — зашипела Лиза, смотря на меня, — Ненавижу тебя! Я не отдам тебе мальчика! Чтоб ты сдохла, мразь! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — она плевалась кровью осыпая меня проклятьями, но резко заткнулась, когда один из сопроводителей, не церемонясь, ударил ее кулаком в живот. Завыв от боли, Лиза осела на пол, а ребенок заплакал, прижимаясь к ней.
— Уберите ее от него, — приказал Хмурый и девушка снова начала истерить, когда поняла, что ее хотят разлучить с мальчиком. Но быстро замолчала после очередного удара, теперь уже по лицу. — Иди к своему сыну, Ника, — подтолкнул меня отец.
Я ошарашенно смотрела на незнакомого мальчика лет пяти, с белокурыми, пушистыми локонами и огромными испуганными глазами синего цвета. Он был похож на ангела. На маленького, испуганного ангелочка, но никак на моего Игоря, которого мне обещали вернуть. Я повернулась к Боно, задавая немой вопрос, но тот лишь злобно процедил:
— Что ты встала, Ника? Иди, обними своего сына, не тормози.
— Ника, в чем дело? — занервничал Хмурый. — Это что, не твой ребенок?
Я неуверенно сделала шаг в сторону незнакомого мальчика, чувствуя на себе напряженный взгляд Лизы. Ноги меня не слушались и казалось, что я шла вечность. Остановившись напротив ребенка, опускаюсь на колени и тот резко прильнул ко мне, стараясь прижаться как можно сильнее. Я явно вызывала больше доверия, чем бугай, удерживающий его ранее.
— Тише — тише, — прошептала я малышу, — всё будет хорошо. Я не дам тебя в обиду, слышишь? — про себя же подумала о своем сыне и где он сейчас. Что за чертовщина?
— Ника, идем ко мне, — слышу голос Хмурого и мне приходится встать, чтобы вернуться к нему, держа на руках ребенка. Не могла разлучиться с крохой, который впился в меня своими маленькими пальчиками, словно я была его спасительной соломинкой. Его дрожь передавалась и мне и шепча малышу на ухо слова успокоения, я молилась, чтобы появление ребенка было не фатальной ошибкой, а продуманным планом Боно. Со стороны никто не заметил подвоха. Я выглядела, как обезумевшая от встречи с сыном мать, которая боялась выпускать чадо из
Дойдя до отца, мне чудом удалось устоять на ногах после его следующего приказа.
— Теперь пристрелите девку.
— Что? — от шока я начала хрипеть, испуганно смотря на отца. — Пристрелить? Зачем?
— За то, что она сделала тебе больно, — как ни в чем не бывало ответил Хмурый и повторил приказ. — ну, я жду!
Я обернулась на Лизу. Та растерянно смотрела на меня, не зная, как реагировать. Нервно сглотнула и с надеждой посмотрела на Боно, который неотрывно смотрел на нее.
— Не смей, — угрожающе сказал Рома, — не смей трогать Лизу.
— А то что, Рома? — усмехнулся Хмурый.
Лиза не хотела умирать. Несмотря на то что ее сильно избили, адреналин и желание жить придали ей резвости и силы, благодаря которым она изловчилась и вырвалась из рук не ожидавшего такой прыти охранника. Оказавшись на свободе, она рванула к Боно, который тоже воспользовался секундной заминкой и вырубил одного из стоявших рядом парней. Он успел спрятать за свою спину подбежавшую Лизу и замер под прицелом второго охранника.
— Ты меня сейчас удивил, — признался Хмурый. — она у тебя ребенка похитила, а ты ее защищаешь. Где логика?
Боно ничего не ответил, начав пятиться к стене, чтобы исключить возможность нападения сзади. Он также продолжал прятать за собой Лизу, не давая в неё выстрелить.
— Боно, не зли меня, — пробасил Хмурый, — отойди.
— Если ты ее тронешь, Волкова не получишь, — уверенно заявил Боно.
— Ты мне решил ставить условия? — отец нахмурился. — сейчас ты поймешь, что погорячился. Уберите ребенка отсюда.
Я не сумела ориентироваться, как один из охранников бесцеремонно вырвал у меня из рук мальчика, унося его на второй этаж. Ребенок снова начал плакать, кричать и я вместе с ним, умоляя вернуть мне его обратно, но быстро осеклась, когда один из охранников грубо прижал меня к себе спиной, приставляя холодное дуло пистолета к виску.
Пытаясь бороться с шумом в ушах от резко подлетевшего адреналина, я испуганно смотрела на Боно, который не сводил свой взгляд в руки с пистолетом возле моей головы. Мне показалось, что прошла вечность, как мы стоим в разных концах комнаты под дулом пистолета, не в силах сказать ни слова. Образовавшуюся тишину прервал надменный голос Хмурого:
— А теперь, Боно, выбирай: Доминика или Лиза.
Глава 96
Когда Валерий Дмитриевич, полковник из моего родного города, инструктировал меня по поводу внедрения к Хмурому, я досконально изучила психологический портрет и список «достижений» своей жертвы. Этот человек обладал загоном, в котором он не мог простить неповиновение. Скорее всего это комплексы родом из детства, и сейчас они снова дали о себе знать, когда Рома отказался повиноваться. Хмурый поступил по привычному принципу — решил жестоко проучить ослушавшегося.