(не)мой шанс на счастье

Звонарь-Елисеева Екатерина

— А как же, — кивнул Алдаров.

— Многие не могут скрыть своего волнения, некоторые негодуют, почему ты тянешь.

— Думаешь, кто-то намеренно баламутит воду? — прищурившись, уточнил Тамир.

— Кто знает? — пожал плечами Омаев. — Ты же понимаешь, все замерли в ожидании. Просто жаждут увидеть даму, сразившую нашего вожака. И каково же будет их удивление, когда они увидят человеческую женщину. И вашу общую дочь.

— Считаешь, будут осуждать? Судачить?

— Всё сразу, Тамир.

— А ты? Ты тоже осуждаешь? — голос Алдарова напрягся.

— Шутишь ты что ли?! — с возмущением отозвался Омаев. — Для меня честь познакомиться с твоей половинкой.

Видно же невооружённым глазом, что между вами и огонь, и трепет, и ласка, и взаимопонимание такое, что от той же зависти челюсти сводит. А Ева? Это же просто дивный ребенок!

— Сам знаю. И спасибо тебе. А в стае скоро всё уляжется и успокоится. Лодой поможет нам, — уверенно заявил Тамир.

— И вот еще что, Алдаров! Откуда ты достаешь всё самое необычное?! Кто-то годами выискивает свою половинку и остается ни с чем, а на тебя сразу всё свалилось — и истинная пара, и дочка, и шаман. Где справедливость? — шутливо возмущался Артур, едва сдерживая смех.

— Иди у Лодоя спроси, — расхохотался Тамир.

— Непременно. А теперь только честно. Ты доверишь мне принять роды у твоей Ирины? — Артур спрашивал со всей ответственностью и серьезностью.

— И не одни, — раздался многообещающий ответ, а Ира сглотнула, представив себе всё то море любви и ласки, что Тамир обещал ей одним своим горящим взором, не говоря при этом ни слова.

Уже в автомобиле, когда Алдаров выехал на широкое шоссе, Ира бросила взгляд за плечо, где на заднем сидении, не очень-то вслушиваясь в разговоры взрослых, занималась своими делами Ева, что-то увлеченно рассматривая в планшете. Пожевав немного губу, Ира задала вопрос, мучавший ее с того самого момента, как очнулась.

— Тамир, а что… какова судьба найденных вами несчастных детей в лабораториях Романа?

При упоминании этого имени, ноздри Алдарова гневно раздулись, на щеках выступили желваки, и он так сильно вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев. Ира буквально кожей ощутила приступ жгучей ненависти, одолевшей Тамира.

— Не могу простить себя! Он мучал тебя, чтобы добраться до нашей дочери. Как представлю вас в этих ужасных клетках…

— Всё позади, Тамир, — Ира коснулась ладонью напряженной щеки, желая успокоить его. — Просто расскажи мне и мы забудем весь этот кошмар.

Он молчал некоторое время, затем не хотя заговорил. Погибшего Романа Марыкина заочно осудили за все его преступления. Старейшины, вожаки и простые представители каждой скрупулезно изучили все доказательства, собранные специалистами Тамира. Всем выявленным подельникам Романа был вынесен суровый приговор, и наказание последовало незамедлительно. Хотя этим преступникам сохранили жизни, они на своей собственной шкуре узнали, каково это быть бесправным рабом, которого каждый новый день ждал каторжный труд, вытесняющий любые посторонние и вредные мысли, кроме тарелки горячего супа и куска хлеба.

Над измученными детишками, имевшими несчастье родиться полукровками, старейшины из стаи Алдарова установили опеку, пообещав выходить их, обеспечить должным лечением, дать воспитание и образование, чтобы им было легко интегрироваться в общество, но самой главной задачей было попытаться излечить их души и избавить от ужасных воспоминаний. И уже на правительственном уровне было решено последовательно пересмотреть некоторые законы и правила, обуславливающее совместное сосуществование с людьми, в сторону их смягчения.

Ира с облегчением выдохнула и улыбнулась. Блаженно зажмурилась, откинув голову на подголовник, стоило широкой горячей ладони Тамира лечь ей на живот.

— Ты

ведь знаешь о нашем крошечном чуде? — тихо спросил он.

— Да, — также тихо ответила она. — И, кажется, Ева тоже догадывается. У нее все же особый дар.

— Благодарю тебя, Ириша. За всё.

— Я люблю тебя, Тамир, — шепнула она, поднимая его ладонь и прижимая к своей щеке.

— И я тебя, моя бесценная половинка, — ответил он низким бархатным голосом, от которого у Иры по коже побежали волнующие мурашки.

* * *

Место силы стаи Тамира просто поражало воображение. Немыслимо красивое, окруженное высокими древними кедрами и соснами, через стволы которых проникали лучи заходящего солнца. Эффект пожара усиливался горящим огнем в расставленных по периметру небольших каменных чашах и костра. Низкие, почти утратившие свое летнее одеяние, кустарники казались сплошной изгородью. Главной тоской был низкий помост, где сейчас стоял Тамир, приветствуя свой народ; искрились воды маленького, расположенного неподалеку, озерца. На равном расстоянии друг от друга здесь выстроились деревянные просторные беседки с резными столбами, стенами и крышами. Ира даже заметила два или три сооружения, похожие на арены. И все открытое пространство было заполнено оборотнями. В воздухе чувствовалось их возбуждение, азарт, предвкушение и нетерпение.

Как бы там ни было, а дышалось тут легко и свободно. Ира, несмотря на нарастающее волнение, словно очутилась дома. Немного нервно стиснув пальцы, она услышала, как ойкнула Ева.

— Прости, родная, — пробормотала она и выглянула из-за плеча Лодоя.

В этот раз страха не было, только напряжение крутило внутренности. Все-таки нужно признать, Ира переживала. И снова и снова одергивала себя — ей волноваться не желательно. Затем ощущала тепло в области двух брачных меток, и ей становилось легче. Это означало, что Тамир думает о ней и даже на расстоянии поддерживает. Ира мысленно поблагодарила его. Зато вот Еве было наплевать на встречу с целой стаей взрослых и молодых настоящих оборотней. Дочка чувствовала себя вполне комфортно, в ее глазах горел любопытный огонек. Она, как обычно, не боялась общества волков и готова была прямо сейчас ворваться в самую гущу событий, что начинали разворачиваться в самом центре места силы стаи.

Пока Ира с Евой стояли в укромном уголке, находясь под охранной магией Лодоя, чтобы раньше времени их не учуяли, Тамир говорил приветствованные слова стае, по обычаю рассказывал предысторию Лунных игр, последних в этом году, определяя их продолжительность в целую неделю. То было время, когда подростки входили в свою силу, старшие оборотни учили их владеть ею, прививая привычку к самодисциплине. В импровизированных октагонах молодые, крепкие и агрессивные от избытка плещущейся в них энергии испытывали ловкость, прыткость и мощь друг друга, устраивая бои, показывая чудеса самоконтроля, когда они из людей трансформировались в огромных рычащих волков и обратно. Девушки окружали ринги, присматриваясь к молодым людям, выбирая возможную пару. Так заводились знакомства, заключались брачные союзы. И если случалось чудо, когда кто-либо чуял свою истинную пару, начинался настоящий праздник. Умудренные жизнью оборотни окружали себя детишками, рассказывая им захватывающие истории из своего прошлого. Тамир как-то с сожалением обронил, будто бы здесь не хватало тех самых задушевных рассказов и старинных, пропитанных магией легенд, в каждом слове которых пульсировали природные потоки, обладающие способностью сплотить стаю, воодушевить и придать мощный жизненный импульс.