(не)мой шанс на счастье

Звонарь-Елисеева Екатерина

Вот только Кирилл Шалимов не видел перед собой никого и ничего. Никто не знал, что творилось у него в душе, как дико грохотало в груди сердце. Ведь он готов был взбунтоваться, демонстративно проигнорировать женщину, которую вожак представил своей истинной парой и эту сопливую полукровку, к его удивлению, весьма уверенно чувствующую себя среди настоящих оборотней — матерых и опасных. Но только глянул на черноволосую девочку, только стоило его глазам встретиться с ее глазами, как он уже не мог отвести их от нее. Никого не замечал вокруг себя, кроме этой малышки, в которой бурлила настоящая сила и кровь своего отца наряду

с добротой, отзывчивостью и нежностью ее человеческой матери. Не имея ни капли желания противиться зову своего зверя, он потянул носом, и легкие его наполнились тонким изысканным ароматом розы, ароматом маленькой женщины, предназначенной только для него одного. Кирилл мог поклясться, что уже никто не сумел бы оторвать его от Евы, прикосновение ладошки которой разлилось по всем клеткам тела обалденной негой, наполнив нутро упоительным счастьем. Перед внутренним взором поплыли дивные видения дорогих его сердцу мест, во рту появился привкус сладкой и сочной любимой им черешни, в лицо ударил солоноватый свежий бриз, сменившийся теплым ветерком, доносившим ароматы луговых трав, с которых Кирилл набегу разгонял бабочек и пчел. А потом он вдруг увидел пару несущихся волков. Они остановились, обернулись парнем и девушкой и упали в ковер из душистых мягких трав. Парень крепко сжимал в ладони пальчики смеющейся черноволосой девушки, и вместе они смотрели в небо. Кир, затаив дыхание, узнал себя и повзрослевшую Еву. Желаемое будущее будоражило кровь в венах, наливало мышцы невероятной силой, и он понял, что сделать всё это реальностью только в его руках.

Коснувшись подушечками пальцев щеки Евы, он бережно, с трепетом взял в свои ладони детские ладошки. Тихо спросил:

— Ты позволишь подождать тебя, маленькая волчица? — и застыл в ожидании ее ответа, словно ему должны были огласить приговор.

В глазах Евы на мгновение вспыхнул мистический красный огонь, а затем черноту радужки разбавила золотистая пыльца.

— Да, Кирилл Шалимов. И ты не заметишь, как пролетит время, — пообещала девчушка.

А в сердце Кира взвился столб яркого света и тепла, прокладывая верную дорогу в их с Евой общее будущее.

Эпилог

Подняв лицо к теплым и ласковым лучам майского солнца, Ира не сумела удержать широкой улыбки, расплывшейся по губам. Подняла одну руку и коснулась пальцами молодых листочков, распустившихся на березе. Вторая ладонь ее непроизвольно легла на уже округлившийся живот. Наглаживая его, Ира в ожидании мужа прислонилась спиной к машине. Дочь. Тамир еще на первых порах ее третьей беременности знал, что родится девочка. И Ира всецело доверяла его словам, ведь за прошедшие пять лет он ни разу не дал повода усомниться в себе.

Мурлыча себе под нос какую-то веселую песенку, Ира даже не сразу осознала, как к ней обращаются. И голос был какой-то смутно знакомый, из далекого прошлого.

— Ты что тут отираешься у чужих машин?

— А? — она повернула голову и нахмурилась, с трудом узнав в мужчине, стоявшего по ту сторону автомобиля бывшего муженька. Евгеша. Сразу стало кисло во рту.

— Ирка? Ты, что ли? — хохотнул он.

— Да, это я, — она потерла рукой глаза, но он неверно истолковал ее жест. — Здравствуй.

— Что, не узнала? Богатым буду, — осклабился он.

— Это вряд ли, — пробормотала она чуть слышно, рассматривая форменную одежду технического

персонала. Но даже в ней Женя выглядел каким-то опущенным, сутулым, с неопрятной бородой. За прошедшие годы он растратил свой лоск, зато гонору только добавилось. И, наверняка, представлял себя брутальным мачо.

— Ну что, как ты? Чего тут торчишь?

— Жду, — ответила она.

— Кого? Клиента? Так и знал, что опустишься и на панель пойдешь, — бросил он. Но затем оценивающе глянул на ее цветущий вид и подозрительно умолк, скребя пальцами подбородок.

— Ты ничего обо мне не знаешь, — Ира прищурилась. Захотелось вмазать в эту его ухмыляющуюся рожу. Сама не поняла, как получилось, а уже мысленно позвала Тамира. — Впрочем, и не знал никогда.

— Одного знания, что ты бесплодная и холодная рыбина, мне было достаточно, — огрызнулся он.

— Не пора ли тебе вернуться к своей работе? — поджала она губы.

— Сначала ты не будешь мозолить глаза хозяину этой красавицы, — Женя любовно окинул взглядом высокий темно-синий внедорожник.

— А тебе не приходило в голову, что я на законном основании здесь жду того, кого мне надо, — сказала она и смело вышла из-за машины.

— Ты? — фыркнул он с пренебрежением, но заметив ее внушительный живот, смешно выпучил глаза и умолк.

— Извиниться не желаешь за свои слова? — требовательно спросила она.

Женя скривил губы, словно увидел букашку под своими ногами, и в своей обычной манере продолжил хамить.

— Интересно, и кто умудрился тебя обрюхатить?… — язвительные слова повисли в воздухе, как только рядом вырос Тамир, будто материализовался из теней, отбрасываемых деревьями.

— Проблемы? — рыкнул он, обнажая длинные клыки и глядя прямо в глаза Евгения.

Тот отпрянул, моментально сник, и едва свой язык не проглотил от испуга.

— Нет…, то есть да, — замямлил он, заметно уменьшаясь в размерах, — я просто думал… Эта женщина вела себя подозрительно и…

— Этот человек докучает тебе, любовь моя? — Тамир обнял Иру со спины и прижал к своей груди.

А Женя, казалось, подавился воздухом, переводя взгляд с Иры на Тамира и обратно. Ирина же вздохнула с облегчением и с удовольствием укуталась в надежных и крепких объятиях мужа.

— Нет, дорогой. Это просто давно забытое прошлое, — сказала она, сверкая торжествующим блеском в глазах. — Ты уже освободился?

— Да, милая. Едем домой, — он помог ей устроиться в кресле, заботливо перетянул ремнем безопасности, и когда шел обратно, намеренно двинулся к застывшему мужчине. Встал напротив него и негромко сказал: — Тебе повезло, что у моей Ирины доброе сердце, и она не натравила меня на тебя. Потому что за все те слова, сказанные тобой в ее адрес, я бы тебе давно глотку вырвал. Ты меня понял?

— Да… да… и п-простите…. Простите я…, — Женя начал заикаться, дышать через раз. Казалось, еще чуток и схватится за сердце. — Ирочка, прости!

Она кивнула и равнодушно отвернулась от окна. Тамир в мгновение ока очутился в салоне, завел двигатель, и авто покатилось к выезду.

— Ты что припугнул его на прощание? — спросила Ира.

— Это полезно для него, — хмуро отозвался он. — Он оскорбил тебя.

— Он остался тем же самовлюбленным эгоистом, как и был, — пожала она плечами, желая забыть его и стереть из памяти. — А ты видел, как у него от страха губы дрожали?