Не может быть мёртв
Шрифт:
— Пол Картер пригласил всех своих друзей сегодня вечером в паб.
— Всех?
— Всех.
— Как ты об этом узнал?
— Это последнее, что нам удалось выжать из прослушки телефона Скоулза.
— Думаешь, нам стоит туда наведаться?
— Паб называется «Сноп пшеницы» — попробуй выяснить, удастся ли нам затесаться туда незамеченными.
— Они знают нас как облупленных.
— А маскировка на что?
— Обмотаться шарфом, натянуть на нос широкополую шляпу и нацепить тёмные очки? — не без сарказма спросил Кай.
— Джо всегда оставался в тени — в большинстве
— Это верно.
— Какой-то парень у барной стойки… Кому какое дело?
— У Джо могут быть другие планы на этот вечер.
— Ничего такого, что он не смог бы отменить.
Кай немного помолчал, обдумывая его слова.
— Ладно, в любом случае оценить обстановку не повредит. Как только я разделаюсь с Гэриошем.
— Спасибо, Тони.
— Слушай, тут вот ещё что…
— Что?
— Твоя приятельница Эвелин Миллз…
— Что с ней?
— Она мне звонила. У меня создалось впечатление, что она пыталась выудить из меня как можно больше информации о твоей персоне — семейное положение и всякое такое…
— Спасибо, что предупредил.
— Только не подумай, что я сказал это ради того, чтобы испортить тебе настроение или ещё что — как раз наоборот.
— Она замужем, Тони.
— Знаешь, Малькольм, иногда это очень даже кстати.
— Всё, Тони, я кладу трубку. — Завершая звонок, он услышал, как Кай хихикнул на том конце линии.
Фокс завёл двигатель и тронулся с места, не имея ни малейшего представления о том, куда он направляется — по крайней мере первые несколько минут, после чего догадался, что находится на дороге на Кингхорн. Он миновал заправочную станцию, где в ночь убийства был замечен Пол Картер. Включив правый поворотник, Фокс вскарабкался на холм и остановился у входа в дом. На поле не было ни души: ни фургонов, ни патрульных машин. Штаб по расследованию убийства был размещён в Керколди, и опергруппа покинула Гэллоуилл-коттедж, предварительно заколотив окно гостиной досками, чтобы отвадить зевак. Фокс вышел из машины и проверил входную дверь, но она была заперта на висячий замок, и под цветочным горшком на подоконнике ключа не обнаружилось. Фокс заглянул в гараж — судя по очертаниям под брезентом, машина Фрэнсиса Вернала по-прежнему была там. Он уже начал спускаться обратно по склону, когда услышал шум двигателя приближающейся машины. Пол Картер поставил свою серебристую «астру» прямо позади «вольво», тем самым перекрыв Фоксу путь к отступлению.
Какого чёрта вы здесь забыли? — спросил Картер, выходя из салона и с силой захлопывая дверцу.
— Просто приехал ещё раз взглянуть. — Это было первое, что пришло ему в голову.
Картер ничего на это не ответил. Достав из кармана связку ключей, он, покопавшись, выбрал один, отпер замок и ударом ноги распахнул дверь.
— Теперь этот дом принадлежит вам? — спросил Фокс.
— Ну да. До тех пор, пока меня не упекут за убийство. Кстати, завещание так никто до сих пор и не нашёл, а по закону я его ближайший родственник. — Он вошёл в дом, и Фокс последовал за ним.
— А что будет с агентством вашего дяди?
— Сдаётся мне, ему крышка. Дядя управлял им единолично
— Есть специальные организации, которые занимаются очисткой помещений, — предложил Фокс.
— Проще сжечь весь этот хлам, да и дело с концом. Меня в любую минуту могут упрятать обратно за решётку.
— Судья Кардональд до сих пор в раздумьях?
— Чёртов ублюдок тянет кота за хвост.
— Вы удивились, когда он вас выпустил?
— По мне, так было бы намного лучше, если бы он этого не делал. — Картер прошёл в гостиную. — Да, здесь неплохо похозяйничали, — заметил он.
— Они снимали мои отпечатки, — признался Фокс.
— А заодно и мои.
Фокс не отрывал глаз от лица Картера. Если он и вправду убил дядю, что отразилось бы на его лице в эту минуту, когда он стоит здесь, посреди гостиной? Вспоминались бы ему картины той злополучной ночи? Да, лицо у него было встревоженное и напуганное, но ни тени раскаяния или сожаления о содеянном. Фокс подметил, что на столе было прибрано — все до единой бумажки оперативники убрали в пакеты и забрали с собой. Хотя никому не пришло в голову стереть с окна брызги крови. Картер открыл ящик комода — там тоже было пусто, хоть шаром покати, ни одной бумажки: все аккуратно сложенные банковские выписки и счета об оплате коммунальных услуг были изъяты. Картер задвинул ящик и встал посреди комнаты, задумчиво проводя пальцами по волосам и почёсывая затылок.
— Когда вы были здесь в последний раз? — спросил Фокс.
— В ночь, когда его не стало, я примчался сразу же после того, как мне позвонил Рэй. Он хотел первым сообщить мне эту ужасную новость.
— А до того?
— Сто лет назад… полгода… может быть, год…
— Но он сказал мне, что однажды вы приезжали сюда в изрядном подпитии и много говорили… о разных вещах.
— Я тоже был на судебном заседании, не забыли? — процедил сквозь зубы Картер. — Я слышал это из его собственных уст.
— И это правда? Он не солгал?
— Я тогда здорово нализался; хоть убейте, не помню, о чём болтал.
— Значит, всё-таки это и был последний раз, когда вы приезжали сюда?
— Выходит, что так.
— Когда он обвинил вас в серьёзных правонарушениях, у вас не возникло желания приехать и поинтересоваться, зачем он на это пошёл?
— А какой смысл? Я бы этим себе только навредил.
— Тогда зачем, как вы думаете, он позвонил вам в ночь убийства?
— Без понятия.
— Он не разговаривал с вами с тех пор, как состоялся суд?
Картер покачал головой. Он подошёл к стене рядом с камином и провёл рукой по отставшим обоям.
— Он сам тут весь ремонт сделал. От и до. Отец не раз повторял, что у него руки-крюки. — Он отыскал щель в стыке между полосами обоев и провёл по ней пальцем, обрывая дальше. — Руки-крюки. Это про него.
И, не сказав больше ни слова, он вышел из гостиной и начал подниматься по лестнице. Выждав некоторое время, Фокс последовал за ним. Наверху, под крышей, было ещё три комнатки — две спальни и ванная.