Не остаться одному
Шрифт:
Андрей и Ариец так же уверенно, как и он сам, шагали в снегоступах по быстро тающему снегу между деревьев, ловко перебираясь через валежины или подныривая под них. Снег скоро потает совсем, тогда надо будет идти пешком.
Небольшой отряд третьи сутки искал следы людей. Выпавший во время недавнего урагана снег сильно затруднял поиски, полностью скрыв следы. Правду сказать, Сергей подумал бы, что тут вообще не может быть людей, если б не видел труп своими глазами.
Мальчишки почти все время молчали – разговаривать им было
Про себя Сергей решил, что они покрутятся еще два дня, исключая сегодняшний, а потом вернутся и будут думать. Он еще раз проверил эту мысль, присев возле кипящей во впадине воды родничка. Зачерпнул ледяную прозрачность, отпил, посмотрел по сторонам.
Андрей свистнул и махнул рукой. Спихнув с ног снегоступы (снега тут почти не было), Сергей подошел – Альхимович, сидя на камне, подбрасывал, улыбаясь, на ладони длинный – в палец – узкий наконечник стрелы, похожий на лавровый лист из красноватого кремня, в мелких выемках тщательной обработки.
– Обронили? – Сергей взял наконечник.
– Выбросили. – Андрей чиркнул ногтем по еле заметной трещинке, рассекавшей наконечник вдоль точно по центру. – Ископаемых тут нету, так что это здешние.
– Или захожие, – возразил Олег, подходя и сбрасывая капюшон. Андрей хмыкнул и носком ноги указал на мелкие кремневые чешуйки, разбросанные на протаявшей земле:
– Если и захожие, то они тут были вот перед самым снегопадом. Эту мелочь сразу мешает с песком, с камешками, а тут вон – поверху лежит, только снежком прикрыло.
– А что это у них наконечники кремневые? – удивился Ариец. Андрей улыбнулся:
– Да просто у нас-то аркебузы в основном, а, например, у Джека три четверти наконечников – кремневые самоделки.
– Не обращал внимания, – признался Олег. – Значит, не больше недели назад кто-то делал тут наконечники…
– Это и правда могла быть разведка, – раздумчиво произнес Сергей. – Ну что ж, надо искать дальше.
– Только давайте пообедаем, – предложил Олег, – а то солнышко на ели, а мы еще не ели.
Мальчишки присели на камнях, подстелив плащи, и, развязав мешки, достали припасы.
– Олег, – задумчиво сказал Андрей, жуя кусок сушеного мяса, – когда тебя Ленка спать укладывает – она тебе косы расплетает или как?
– Поговори, – спокойно буркнул Ариец, откидывая за спину очень стильные косы, заплетенные на висках. – Жуй вон… пока есть чем.
Сергей вертел в пальцах, рассматривая, все тот же наконечник. Выходы красного кремня были тут везде. А вот откуда пришел и куда ушел человек – поди пойми…
– Пойдем, покажешь.
Юджин просил уже не первый раз, и я, покосившись на него, промолчал. Но янки не отставал:
– Сергея ведь нет, кто тренировать-то будет?!
– Тебе мало
– Мало, – честно сказал американец. После той осенней истории он превратился в фанатичнейшего фехтовальщика и добился уже немалых успехов. – Ну пойдем, а?
Под слегка ироничными взглядами, стараясь не обращать на них внимания, я подхватил перевязи и первым заспешил к выходу. Вслед мне Басс беспощадно пропел:
– Я специальность себе выбрал по наследству — Стать учителем не думал, не гадал. Я всяких ужасов боялся еще с детства……Снаружи был теплый ветер, сырой, он слизывал снег на пару с вылезшим солнышком – совсем весна, не январь никакой. Я положил на камни снаряжение, сбросил куртку. Юджин, помедлив, потянул за шнуровку своей куртки, но я усмехнулся:
– Не стоит… Ну, что показать-то?
– Атаки на оружие. – Он шмыгнул носом.
– Ты батман разучил? – Я несколько раз полоснул воздух клинком.
– Батман и контрбатман, – с готовностью кивнул он.
– Тогда смотри, вот фруассе… Шестое соединение…
– Шестое? А, ага… Так?
– Так, так… Ооопп!
Юджин удержал палаш, но сам развернулся в сторону толчка. Вернулся на место и потребовал:
– Еще раз.
– Это просто, – усмехнулся я, повторяя толчок медленно. – Главное – угол соприкосновения клинков поострее… Давай ты… хорошо!
Мы немного поиграли клинками. Юджин неожиданно спросил:
– Послушай, а почему ты любишь поединки? Ребята рассказывали, что…
– «Рассказывали, что…» – сердито буркнул я. – Да, поединки я люблю… Почему? – Я неожиданно сам задумался над этим. Повторил: – Почему… Мне нравится быть первым и лучшим, скажем так. Веришь?
– Ты не тщеславный, – уверенно сказал Юджин.
Я засмеялся:
– Это верно!.. Дело просто в том, что мне нравится процесс. Когда я схватываюсь один на один – все равно, всерьез или для развлечения, – я ощущаю себя рыцарем. Свои и чужие на меня смотрят. Я, противник – и бог, как раньше говорили. Это непередаваемое ощущение.
– Ты торчок, – определил Юджин. – Адреналиновый наркоман, вроде тех, которые с мостов на резинке прыгают.
– С мостов на резинке? – удивился я. – Это как?
– Привязывают к ногам такую прочную резину, точно рассчитанную, и человек прыгает – с моста или с плотины там… Говорят, интересно.
– Брр! – Я передернул плечами. – Но ты прав, похоже. В этом.
– А в чем не прав? – насторожился Юджин.
– Что-то таму васнеладное творится в мире, – пояснил я. – Если уж стремление защищать справедливость объясняют адреналиновой наркоманией. И мое пристрастие к поединкам отношения к защите справедливости не имеет, Юджин.