Не отступать и не сдаваться. Том 3
Шрифт:
Я привез ее домой и приготовил обед. Потом быстро перекусил сам и помчался дальше по делам. Когда сел в машину, то обратил внимание, что Светка оставила рисунок на переднем сиденье. Я придавил его папкой со своими бумагами, чтобы не улетел от ветерка, весело врывающегося в салон через открытое окно.
Приехал я поздно вечером, успев, впрочем, получить большую часть согласований и разрешений. Устал и проголодался, как волк, который весь день бегал за оленями по свежевыпавшему снегу. Но едва я успел поужинать,
Когда я поднял трубку, некоторое время в трубке царило молчание. Только где-то далеко у собеседника лаяли собаки. Словно звонили из деревни.
— Але? — спросил я. — Егор Дмитриевич, это вы?
Таинственное молчание. Кто это, черт подери? Или обрыв на линии?
— Витя, — я узнал отчаянный голос Маши. — Витя, его увезли в больницу. Что мне делать, Витя?
Нет, только не это. Хотя, чему тут удивляться, учитывая, что Касдаманов старее любого дуба в Москве и ее окрестностях.
— Что случилось? — спросил я, а сам, не выпуская трубку, уже потянулся за одеждой, чтобы переодеться. Понятное дело, что придется выезжать, только надо определиться, куда. — Сердце?
— Он вдруг потерял сознание и упал на кухне. Я страшно испугалась. Вызвала скорую, они откачали его и увезли, сказали, что в реанимацию.
— Куда увезли? — спросил я, быстро переодеваясь. — Ты почему не поехала?
Сначала Маша опять молчала, но потом ответила:
— Я ездила, конечно. Я уже приехала обратно, тут надо было дела завершить по хозяйству, с печкой разобраться. Это какая-то больница, сейчас, у меня записано название…
— Я скоро приеду, — сказал я, лихорадочно собирая вещи. — Жди меня, потом оттуда вместе поедем.
Я положил трубку и сказал Светке:
— Мне надо уехать. Мой тренер сильно заболел и попал в больницу. Мне надо его навестить.
Светка подумала и ответила:
— А можно, я позову Вику и Наташу к нам ночевать? Завтра выходной, мне в школу не надо. Что я буду сидеть дома одна?
Я тоже подумал. Резон есть. Я могу задержаться в больнице, зато Светка будет с подругами. Только вот отпустят ли их родители с ночевкой?
Когда я спросил это у сестренки, она уверенно кивнула.
— Конечно, отпустят. Вику приведет старший брат, по дороге они захватят Наташку. Сейчас я позвоню им.
Я подождал, пока она договорится с подружками, убедился, что их приведет старший брат Вики и только тогда поехал к дому тренера.
Время уже было позднее, машин на улицах мало. Все равно ездили, конечно, Москва никогда не спит, даже в начале семидесятых. Но все равно, катать по столице без пробок — это, признаюсь, огромное наслаждение.
По дороге думал про тренера. Я и не понимал раньше, как много он значит для меня. Я даже подумал, смог ли бы подняться так высоко, если бы не Егор Дмитриевич. Нет, конечно,
Сколько раз он помогал. Бескорыстно, беззаветно. От чистой души. Из-за любви к боксу. Надеялся слепить из меня чемпиона. И ведь получилось, черт подери.
А сейчас, вот ведь засада, он подломился как раз перед моим очередным испытанием. Егор Дмитриевич, разве так можно? У меня чемпионат на носу, а вы выкинули такой фортель.
Эх, старик, старик. Надеюсь, все обойдется. Не последнюю роль в катастрофе наверняка сыграли и последние переживания насчет моих результатов. А я еще ругался с ним, тупица эдакий.
Тренер должен выкарабкаться. Он дедок крепкий.
Сбоку зашуршала бумага. Я глянул на сиденье рядом. Оказывается, рисунок Светки так и остался лежать рядом. Подарю-ка я его старику, когда очнется, ему будет приятно.
Лучи фар осветили милиционера с жезлом, стоящего у обочины дороги. Он поднял жезл, приказывая остановиться. Ну вот, что там еще? Не хватало еще штраф схлопотать.
Скрипнули тормоза, я резко остановил машину. Достал документы, проследил, как милиционер подошел к окошку. Он козырнул:
— Старший лейтенант Костин, покажите ваши документики, пожалуйста, гражданин.
Вот ведь не вовремя ты, начальник. Я протянул ему бумаги, милиционер принялся изучать их в свете фонаря.
— А что случилось? — спросил я. — Если чего не так, то у меня знакомый, то есть друг, в больницу попал. Поэтому тороплюсь.
Милиционер скептически посмотрел на меня. Он и сам ненамного старше. Соломенные волосики спадают на лоб из-под козырька фуражки, ясные насмешливые глаза.
— Сочувствую, гражданин, однако, на желтый цвет светофора зачем мчаться?
Я оглянулся. Неужели там еще где-то был светофор? Может, поспорить с ним, потребовать доказательства? В эти времена видеофиксации нет, пусть докажет, что я нарушил. Хотя, время драгоценное только потеряю.
— Так я же говорю, командир, тороплюсь я, — попытался объяснить я. — Это мой тренер, понимаешь? Старый уже человек. Ему плохо стало, в больницу отвезли. Я навестить хотел.
Костин еще раз оглядел меня, посмотрел на машину. Потом вдруг подобрался, насторожился. Чего еще? Еще что-то задумал?
— Подождите, — сказал милиционер, глянув в мои бумаги. — Вы Рубцов? Чемпион СССР по боксу? Да ладно, серьезно, что ли?
Кажется, экзекуция отменялась.
— Да, это я, — кивнул я. — Он самый, собственной персоной. Говорю же, тренер в больницу попал.
Но Костин уже протянул мне бумаги, потом достал из планшета чистый лист бумаги и карандаш
— Слушай, Рубцов, можешь автограф чиркнуть? У меня папаня поклонник бокса, все чемпионаты посещает. Он и на твой бой ходил, в зале был. Ему приятно будет.