(Не) пара для вампира
Шрифт:
Надеюсь, ублюдок будет продолжать гореть в аду — в порядке исключения я готов в него поверить. Особенно учитывая, через что мне пришлось пройти по его вине.
Верный Ренар, а с ним и экипаж Шарлотты дожидались за углом, в тёмном проулке, даже вопреки тому, что планы изменились и хозяйке пришлось задержаться в особняке де Эвилей.
Посадив подругу в карету, устроил Николь на её руках и велел беречь маркизу как зеницу ока. Почувствовав внушение, бессмертная сжала губы, обиженная недоверием, но учитывая, как она скомпрометировала себя,
Как и обещал, я вернулся за Элиотом и забрал бессознательного паренька с собой. Если бы не он — не в первый раз, кстати — моя история обрела бы печальный конец.
В поместье Сен Клэр мы вернулись за полчаса до рассвета — разбитые и уставшие. Счастливца Элиота мы передали в руки Равии и Норы, его ждало восстановление и крепкий десятичасовой сон.
Нас с графиней тоже предательски склоняла слабость, но пришлось собрать волю и лекарей, чтобы они осмотрели маркизу. Вампиресса не реагировала на внешние раздражители и не просыпалась, и ещё до того, как подчиненные графини закончили совещаться, я знал, что они скажут.
Николь впала в летаргию.
Пользу лекари всё же принесли: обработали и перевязали раны нас троих, сделали Николь вливание крови. Не знал, что они умеют подобное, но, видимо, близость миров смертных и бессмертных не могла не оказать влияние хотя бы на развитие медицины.
Мы с Шарлоттой с утолением жажды справились без посторонней помощи. Если не считать «донорство» её прислуги, конечно.
Вопреки возражениям целителей, я унёс возлюбленную в свою спальню, велев им собрать всю имеющуюся в Рубарисе информацию по летаргии. Надо было наплевать на достоинство и, уподобившись Орэ, истерзать его перед внушением. Умудрился-таки подгадить напоследок и сделать так, чтобы вампиресса мне не досталась.
Но это мы ещё посмотрим.
Вздохнув, уложил девушку под одеяло. Из тесного платья её высвободили лекари, когда осматривали полученные повреждения, оставив в лёгкой нижней сорочке.
Подумав, распустил длинные волосы возлюбленной. Не хотелось, чтобы Николь что-то сковывало, слишком долго ей пришлось прожить в плену: страхов, недомолвок, преследования, чужого внушения.
Я обратил внимание на овальный медальон, сверкнувший в мягком отсвете свечей, который приковал взор к соблазнительной ложбинке груди бессмертной. Не замечал его раньше у Николь. Хотел снять и оставить на прикроватном столике, но что-то меня остановило.
Говорят, не следует читать чужие письма, но про кулоны я не слышал ни слова, так что поддался любопытству и раскрыл его. Вот ведь загадка: детальные миниатюрные портреты вампиры делать умеют, а до фотографии, значит, не додумались!
Изящная молодая женщина как две капли воды походила на Николь, вернее, Николь на свою мать. У отца маркизы отметил удивительно тёплый для вампира лучистый взгляд, но за внешней мягкостью, уверен, таилась
Унаследовала же её от кого-то маркиза Бертье?
Странным образом эта мысль меня успокоила. Я защёлкнул украшение и оставил его на шее вампирессы.
Спал, как убитый, прижимая к себе миниатюрную девушку и уткнувшись носом в густые белые локоны. Мне снился заснеженный розовый сад, где время остановилось, и всё покрылось корочкой льда.
Измотанный ранами и пытками организм, как и внутренний зверь, требовал длительного отдыха, поэтому я проспал день, ночь и следующий день, очнувшись на закате.
Физически я чувствовал себя гораздо лучше, морально… Об этом позже.
Дрожащей рукой провёл по светлым волосам возлюбленной, ожидая, что она вот-вот проснётся, но чуда не произошло. Николь спала на спине и казалась бы неживой, если бы не вздымающаяся грудь. Дыхание бессмертной замедлилось, но не пропало, оставляя хрупкую надежду вытащить её с того света.
Оставив маркизу в постели, я поднялся и размял затекшее после долгого сна тело. Раны ещё ныли, в особенности свежая под ключицей, но кровь другого вампира и серебро растворялись в организме, так что слабость уходила.
Скинув на пол ванной измятую одежду, в которой я отрубился, осмотрел своё тело.
Н-да, у меня за всю жизнь столько шрамов не набралось, сколько останется после знакомства со злосчастным герцогом-садистом. Если правда, что шрамы украшают мужчину, то я теперь, сука, неотразим!
К тому моменту, когда в ванную постучался Элиот, я успел с удовольствием умыться прохладной водой, привести себя в порядок и отмокал в горячей ванне с пеной, раздумывая, что собираюсь предпринять.
— Позволите, граф? — с улыбкой спросил парень, рождая ответную улыбку на губах. Немного вымученную, но всё же. Слуга принёс чистую одежду и полотенца, положил их на высокую тумбу из полированного тёмного дерева.
— Ты ведь знаешь, что никакой я не граф? — усмехнулся, наблюдая за хлопотами друга. Выглядел он выспавшимся, отдохнувшим и пышущим молодостью и здоровьем. — Останься, Элиот, я хочу поговорить с тобой.
— Для меня вы более благородный вампир, чем весь высший свет Рубариса, — с восторгом заявил юноша, и я не сдержал искренний грудной смех.
Отсмеявшись, выслушал короткий пересказ последних новостей: леди Шарлотта полностью восстановилась, под её присмотром целители и слуги собирали по крупицам информацию о летаргии.
Герцог де Эвиль пропал, и никто в его поместье не помнил, что произошло минувшей ночью. Моей аудиенции просил герцог Фредерик Эрген — один из членов Совета. Кажется, в ночь дуэли с Орэ Старейшина спас мне жизнь наравне со слугой, а потому избежать встречи не удастся.
— У меня тоже есть новости для тебя, Элиот, — улыбнулся, глядя в удивлённые голубые глаза друга. — Я всё думал, почему Равия симпатизирует тебе, но держит на расстоянии вытянутой руки, а потом понял: она твоя младшая сестра.