(Не) пара для вампирессы
Шрифт:
Сжал ладонью её бедро под прохладным атласом и прокрутил партнёршу на носочке. Прогнувшись в спине, вампиресса раскрыла алые губы и послала кому-то из зрителей взгляд, который, казалось, способен оплавить прорези маски.
Раздался чей-то озорной свист, а за ним первые робкие аплодисменты. Музыка набирала темп. Несмотря на её беспокойные переливы, наше танго вырисовывалось скорее в стремительный и резкий танец, нежели в лиричный и плавный.
С давних времён танго называли танцем страсти, но страстью, как по мне, дело не ограничивается. Это танец взаимопонимания
Ещё в юности, когда я танцевал его на соревнованиях, думал, что танго — это нечто особенное, выбивающееся из условностей. Уже как будто не стандарт, но пока и не латина. Давно это было, словно в прошлой жизни.
Как выяснилось, ничто не уходит без следа.
Музыка и настроение партнёрши вели и направляли, заполняя пространство, и, думаю, это была лучшая импровизация в моей жизни. По крайней мере, зал волновался и гудел, а организаторы не остановили танец, очевидно выбивавшийся из эпохи. Оркестр, кстати, не остановили тоже: должно быть, хозяев торжества заинтересовались ажиотажем.
Выпрямившись в линию, Николь проскользнула между моих ног в полуметре от паркета, удерживаемая крепким кольцом рук на пояснице. И когда я перехватил её ладонь и отпустил девушку в свободный переворот, закончившийся у самого пола, какая-то впечатлительная дама вскрикнула.
В глазах вампирессы мелькнул испуг, но я удержал её — не мог не удержать — и возвратил в вертикальное положение. Вместо благодарности она прижалась ко мне спиной, прошлась волнообразным движением плеч по груди и закинула ногу назад, согнув в колене.
Каблучок замер в нескольких сантиметрах от места, где каблуку совершенно точно делать нечего, а партнёрша развернулась и опять припала ко мне. Мы замерли нос к носу, тяжело дыша от быстрого ритма, вслушиваясь в затихающее «Танго смерти».
Улыбнувшись зрителям, бессмертная вышла на поклон, развела руки с вытянутыми пальчиками, когда её ладонь подхватил другой партнёр, вырвавший Ник из моей власти…
Она не сразу поняла, что произошло и как оказалась в руках иного мужчины — незнакомца в маске ворона из чернильных перьев. Миновав обманчивое затишье, мелодия продолжилась, и Николь была вынуждена сделать шаг, покоряясь воле нового кавалера, вложить руку в его ладонь в кожаной перчатке.
— Госпожа вампиресса, — приветствовал её приглушённый насмешливый тон, заставивший похолодеть.
Этот голос, эти глубокие чёрные глаза в зловещих прорезях хищной птицы, эти убранные в низкий хвост угольные волосы...
Он нашёл её! Вновь пришёл за ней, несмотря на заточение!
— Господин преследователь, — ответила Николь, понизив голос, чтобы скрыть затаившуюся в нём дрожь.
Меньше всего ей хотелось выдать Ханту смятение и страх, сковавший тело.
Под пристальными взорами заинтригованной толпы Лео с неожиданной ловкостью подхватил танец, и девушке пришлось повиноваться. Музыка нарастала, становилась всё
Танцевать с Марком было совсем иначе, нежели танцевать с Лео.
Если со смертным, по иронии, они понимали друг друга с полувзгляда и призрачного намерения, предугадывая движения друг друга, то с охотником ей приходилось отступать и подчиняться, когда тот напирал.
Танец от того не становился хуже — хуже становилось Николь.
Словно охотник выпивал её по капле своими бездонными сосущими глазами.
В отчаянии девушка обернулась в поисках спутника. Узнав в вороне вампира, Кросс напрягся и не сводил с них внимательного взгляда, словно выжидал удобного момента. Поведя плечом, пошёл, описывая полукруг и приближаясь к ним.
Хотя планы партнёра не до конца открылись ей, Николь немного успокоилась при мысли, что он не позволит Лео забрать её и уйти незамеченным.
— Тебе не стоит бояться, Николь, — низким, с хрипотцой, голосом произнёс наёмник, схватив её за подбородок и повернув лицо к себе — жёстко, в такт музыке.
Толпа загудела, воспринимая происходящее за продолжение выступления, вот только исполнительнице главной роли было не до веселья. Прочие пары расходились, уступая площадку им троим, оставляя наедине с врагом.
— Я не боюсь, — совладав с собой, проговорила вампиресса, наступая на Ханта дорожкой приставных шагов. К её удивлению, партнёр не растерялся и подыграл, ловко вбивая носки туфель в паркет.
Где мог убийца научиться танцевать? Впрочем, такие, как он, должны уметь влиться в любое общество, чтобы выследить желанную добычу.
Гораздо интереснее, откуда это умеет она сама?..
— Ты дрожишь, — с паскудной ухмылкой отметил он, уводя партнёршу в пируэт, но не выпуская из рук. — Едва ли от радостного возбуждения.
— Зачем, Хант? Почему ты забрал мои воспоминания? Легче загнать потерянную жертву в чужой мир, не оставив следов в собственном?
Вместо ответа заломив руку, наёмник оскалился и поставил её на одно колено, после чего опустился следом, отведя вытянутую ногу назад.
— Неужели ты правда думаешь, вампиресса, что мне нужны твои воспоминания или особые условия, чтобы лишить тебя жизни? Скорее всего, ты сама бежала в этот мир. И раз ничего не помнишь, во время перехода что-то пошло не так.
Николь промолчала.
Не нашлась, что ответить, потому что её поразили слова собеседника.
Лицо Лео вытянулось от удивления, когда она спросила про воспоминания, и, пусть вампир быстро овладел собой, выяснилось, что он не имел ни малейшего понятия о её беспамятстве. Выходит, она самым нелепым образом вложила в руки противника дополнительное орудие против неё.
Но если это не влияние Ханта, то что тогда?
Она бежала? Отчего?.. Что могло случиться во время перехода?
Николь не исключала, что преследователь мог оказаться прав, так как не помнила самого перемещения. Её словно выплюнуло в чуждый холодный мир, и она оказалась так ослаблена, что с трудом могла пошевелиться.