Не плачь, орчанка!
Шрифт:
***
Караван вышел с рассветом. Процессия выглядела солидной. Топали новобранцы, кое-как выстроенные в колонну по четыре. Лошади тащили повозки, груженные фуражом, семенами и железом. Мыча и блея, шли коровы и семенили овцы. Взбрыкивали молодые жеребчики. Антон сдержал слово и купил приютившей его деревне племенной скот. У старосты руки дрожали, когда он грузил в повозку плуги. В Гаци их не имелось - ковыряли землю сошками. Теперь деревня заживет сытно. Добрый
Люсиль с лофом возглавляли колонну. Оглядываясь на обоз, девушка улыбалась. С тех пор как ей восстановили лицо, Люсиль почти постоянно пребывала в приподнятом настроении. Она будто родилась вновь. Ей было интересно все - даже набор навобранцев и их последующее обучение. Прежде она сочла бы это скучным. Она даже уговорила Иль-Ина набрать воинов больше. Три десятка Гонсею мало. Земли лофства обширные. Нужно высылать дозоры, для этого тридцать конных - в обрез. А кто будет охранять замок? Расходы? Гонсей и сотню прокормит. Зато у них будет пехота и конница, как в нормальном войске.
Куворк согласился, скрепя сердце, лоф только кивнул. В военных делах он не смыслил совсем. Люсиль это изумляло. Как хумми могли утвердить лофом? За красивые глаза, что ли? Подумав об этом, Люсиль вздохнула. Глаза у лофа и вправду были красивые. Очень притягательные, если честно. Но доверять неумехе править землями? Что из того, что он маг? Наместник из ума выжил?
В других обстоятельствах Люсиль высказала бы это вслух, но теперь смолчала. Во-первых, она дала слово. Во-вторых, случившаяся с ней беда и последовавшее исцеление многое в ней изменили. И еще... Лоф нес в себе какую-то загадку, а Люсиль была девушкой любопытной. Расспросить его в Оули не представлялось возможным - слишком много хлопот. Зато в пути времени много.
Люсиль послала жеребца вперед и поравнялась с лофом.
– Могу я спросить, высокородный?
– Можешь, - кивнул хумми.
– Только брось эти титулы. Мое имя Антон.
– А как же Иль-Ин?
– удивилась Люсиль.
– Это фамилия. У людей в моем мире три имени. Личное, имя отца и родовая фамилия. Я Антон Игоревич Ильин. Но так пишут в бумагах. Молодые люди в общении используют личное имя. Обращаясь к пожилым, добавляют отчество. В войске приняты звания. В переводе на ваши - воин, десятник, сотник. В определенных случаях к званию добавляется фамилия. Например, старшина Ильин.
– И как мне обращаться к тебе?
– спросила Люсиль, поразившись вываленным на нее сведениям. Надо же, как сложно!
– По имени, - улыбнулся Иль-Ин.
– Мы, вроде, молодые.
– Хорошо, - кивнула Люсиль. Если он так хочет...
– Но только с глазу на глаз. При слугах и воинах я буду звать тебя "господин лоф".
– А я тебя: "госпожа сотница".
В глазах лофа прыгали смешинки. Люсиль хотела обидеться, но смогла - настроение не позволило. Пусть будет "сотница". Ее нынешнему положению соответствует. А что звание "сотник" не имеет женского
– Хорошо, Энтон, - Люсиль сделала ударение на первом слоге - ей так больше нравилось.
– Чем ты занимался в своем мире?
– Проходил срочную службу.
– Что значит, "срочную"?
– Молодых мужчин в нашем государстве призывают в войско на два года. Затем отпускают домой.
– Это не выгодно!
– удивилась Люсиль.
– Обучить воинов и отпустить?
– Зато в случае войны их можно призвать, получив миллионы бойцов.
– Так много?
– В моем государстве живет свыше двухсот миллионов жителей.
– Сколько?!
– СССР - большая страна. У нас много земель - больше чем у кого бы ни было. Это многим не нравится. Поэтому мы вынуждены содержать большое войско. Нам приходилось воевать - и не раз. Мы всегда побеждали.
Люсиль кивнула. С таким войском и не победить? Да будь в Руме хотя бы в сто раз меньше... От зургов ошметки бы полетели! А также от иль с хумми.
– Чем ты собирался заняться потом?
– Закончить учебу в институте. Я будущий переводчик, знаю несколько языков.
Люсиль только головой покачала. Высокородный - толмач? В Руме они слуги. Или в их мире высокородных много?
– Кто твои родители?
– Отец - полковник запаса, мать была врачом. Лекарем, по-вашему, - Энтон вздохнул.
– Что значит "полковник"?
– Командир полка, - ответил Энтон после заминки.
– Тысячи, по-вашему.
"Его отец тысяцкий!
– обрадовалась Люсиль.
– Мы ровня".
– А почему "запаса"?
– Ему пятьдесят шесть лет, более не служит. Государство платит ему пенсию. Это такое жалованье за прошлые заслуги.
"Надо же!
– удивилась Люсиль.
– У нас удалившимся со службы ничего не платят. Зато дают земли".
– Почему мать "была"?
– Умерла два года назад. Перед этим болела. В последнюю войну она была моложе тебя. Жила в Сталинграде, это такой город. Его пытались захватить враги, много бомбили. Говоря по-вашему, били Кулаками. Только эти кулаки много мощней. Мать с жителями пряталась в подвале. Рядом упала бомба. От сильного сотрясения у нее в сердце что-то оборвалось. После войны она стала врачом, лечила людей. Но сердце болело. Она лечилась, но не помогло...
Энтон смолк и дал шенкеля кобылке. Та унесла его вперед. Люсиль проводила его взглядом. Несмотря на печальное окончание разговора, она не испытывала смущения. Мать Энтона умерла, ну, так ее тоже. У нее и отца нет. В ее возрасте многие сироты. До пятидесяти в королевстве доживают редко. Архилю за шестьдесят, так его маги лечат - подпитывают Силой. Иначе в Руме был бы другой король.
"Отец - тысяцкий, мать - лекарь, - подумала девушка.
– Высокородная семья. В Руме таких мало. Наместник правильно сделал, что назначил Энтона. Он, конечно, неумеха, но я помогу ему стать лофом. Я обещала..."