Не последний волшебник
Шрифт:
– Балинов!
Пациент молчал.
– Не хотите говорить?
Врач придала голосу надлежащую строгость, хотя и понимала, что интонацию украдет толстый плексиглас.
– C вами хочу. А другие мне не нужны.
– Hу я очень прошу.
– Вы тоже не всегда выполняли мои просьбы.
Если бы врач сочла уместной аналогию с животным миром, то сравнила бы его с тигром, не пригодным к дрессировке.
– Что они хотят знать?
– после паузы произнес он.
– Рисунок, почему вы нарисовали его?
– Я
– Неправда.
Пациент молчал и продолжал смотреть на врача.
– Это неправда.
Марина прекрасно знала, что за время, проведенное Балиновым в лечебнице, он редко когда шел на контакт. Она и не ожидала ответа: хотя бы жеста, знака, - чего угодно.
Балинов убрал ладони со стекла и отошел в угол. Запахнул на себе мешковатую темно-зеленую одежду, продолжил рисовать. Он был худоват - Антон отчетливо это видел- но был налит силой. Мускулы на ногах выдавали бывшего спортсмена.
– Кто здесь? Кто с вами? Пусть подойдет.
– насторожился он.
– Доброе утро.
– Антон вдруг понял, что в нем проснулся интерес целителя к неизвестному обьекту.
– А-а... ты тоже хочешь знать про рисунок?
– Да.
– Так спроси меня.
– Этот рисунок... вы оставляли на месте преступления. Откуда вы его взяли?
– торопливо начал Антон.
– Ты не так спрашиваешь. Ты войди ко мне.
– Балинов закрыл глаза, сел на кровать и крепко обнял себя обеими руками.
– Нет. Его не пустят.
– Доктор испуганно посмотрела на Балинова.
– Пустят. Я уже обо всем договорился.
– Нет, я против.
– Марина ни на секунду не забывала, что Балинов смертельно опасен.
– Да не волнуйтесь, все будет нормально.
– Антон хотел узнать о рисунке любой ценой.
– Как вы себя чувствуете?
– не нашла лучшего вопроса врач.
– Прекрасно. Я жду его, но без вас.
– Идите сюда.
– она поманила пальцем Антона.
– Не нравится мне эта мысль. Он явно что-то задумал.
– Что бы ни случилось, не поднимайте панику.
– тихо сказал Лернер.
– Только осторожно.
Она медленно открыла дверь бокса, оставив Антона один на один с маньяком. В смятении, озираясь, она дошла до конца коридора. Затем Марина Дмитриевна заперла за собой решетку.
Володин сидел за столом и читал историю болезни, пытаясь найти новые, ранее ускользнувшие от его внимания подробности.
Врач, в чьем ведении находилось это отделение, был бывшим учеником Михаила Евгеньевича. 'Балинов Виктор Романович', - значилось на обложке истории. И рядом - три вопросительных знака. Далее - 'год рождения - 1965'. И снова - вопросительные знаки.
Достоверным было только одно: Балинов обвинялся в пяти убийствах. Он резал свои жертвы бритвой.
Он не сопротивлялся, когда его привезли в институт и поместили в четвертый бокс. Он тогда находился в ступоре и не отвечал на вопросы.
Но
– Попался! Я всех обманул. У меня такая жуткая боль в голове, что я ничего не могу с собой поделать! Попался, сынок! Ха-ха! Я убивал, но это был не я. Я не помню ни одного лица. Для меня эти лица - одна сплошная невыносимая боль! Если бы меня казнили, было бы счастье. Ну, сынок, ты еще хочешь узнать об этом рисунке?
– он клокотал, заливался безумным смехом.
– Вы что? Не видите, что творится?
– Моментальный и совершенно непредсказуемый переход из полного покоя в состояние неконтролируемой агрессии напугал даже видавшую всякие виды Марину Дмитриевну. На обложке истории болезни Балинова красовался красный треугольник - условный знак, свидетельствующий о крайней опасности больного.
– Все нормально, Марина Дмитриевна, ничего страшного не произошло...
– мычал в гипнтотическом полудреме охранник.
– А это что?
– она показала на экран, где Балинов яростно прижимал Антона к полу.
– Не обращайте на него внимания.
– Володин мельком взглянул на экран, закрыл историю болезни.
– Я сейчас все улажу. Присядьте.
– Все нормально, ничего страшного не происходит...
– механически вторил охранник.
– Тот, кого ты ищешь, вошел в мой мозг. Он хотел управлять мной. Но я его не пускал. Я на стороне добра.
– пациент изо всех сил стремился перекрыть доступ воздуха в легкие Антона.
– Кто он?
– Я его не выдам. Я не могу, он контролирует меня даже сейчас. Не ищите его. Он заставит тебя страдать!
– истерика подступала к Балинову.
– Кто он?
– хрипел Антон из последних сил.
– Это не к спеху, Виктор Романович.
– мягко заметил вошедший Володин.
– Может, поступим по другому?
– Ну убейте меня! Убейте меня! Или я его удушу!
– Причина ваших проблем - то, что в вас вселилось чужое духовное существо. Авеша на санскрите. Оно вас и контролирует. Я освобожу вас от него.
– Это невозможно!
– Для меня возможно. Да отпустите вы парня- то, отпустите! А то правда задушите.
Балинов отступил вглубь бокса и сел на полку, привинченную к стене. Тело его сотрясала мелкая дрожь.
– Я не уйду отсюда, пока вам не станет легче.
– доктор помог Антону подняться.
– А если не станет?
– Тогда душите меня, сколько душе угодно. Ух ты, каламбур получился.
– И все?
– Нет, не все потом вы мне скажете, кто заставлял вас убивать. Вы ведь знаете, кто.
Маньяк обмяк. Правая нога медленно разогнулась и коснулась пола.
– Ну что?
– нетерпеливо спросил профессора Антон уже на улице, огибая стоящие на стоянке перед клиникой машины.