Не последний волшебник
Шрифт:
– Типичный авеша. Кукла на ниточках. Им управляли, хотя убивал он сам.
– Получилось снять блокировку?
– Посмотрим. Раньше всегда получалось.
– Володин прислушался к своим ощущениям и удовлетворенно улыбнулся.
– Как вы себя чувствуете, вы неважно выглядите.
– Устал. Подобная операция требует больших затрат организма.
– Вы великий человек. Я- то сказать ему ничего не успел.
– Ну если бы я первый вошел, я бы тоже ничего не успел.
– рассмеялся Михаил Евгеньевич.
– Да уж.
Странные рисунки не давали покоя. Володин решил, что в следующий
Во всяком случае, так ему казалось.
– Можем поехать ко мне на дачу на Клязьме, отдохнуть. Там и Валентина будет.
– Я пойду проведать Морозовского. Может ему лучше.
– Ну что ж, тогда... созвонимся. Я надеюсь, что мы скоро поймаем Януса за хвост.
– Не боитесь?
– Интерес к личности нашего фигуранта намного перевешивает мой страх.
– улыбнулся Володин.
– Перво-наперво Антон поехал в больницу, где лежал Морозовский. Неожиданно для него, по пути к нему прицепился 'хвост'. За автобусом шла машина - черного цвета 'БМВ' с затемненными стеклами с московскими номерами. Антон примирился с этим.
Он нашел психотерапевтическое отделение, спросил у проходящей медсестры, где находится палата номер четыре, и предстал пред светлые очи Владислава Юрьевича, который лежал в халате на койке за пультом телевизора и разговаривал с медсестрой. Увидев Антона, он кивнул головой.
– Нет, нет, в больнице мне только хуже. Я лучше в гостинице отлежусь.
– Напрасно, у нас хорошая больница. Я вам выписываю кардерон и валокордин. Я напишу, как принимать.
– Спасибо. Скажите, а в больнице я мог бы вас видеть почаще?
– Bот этого я никак вам не желаю. Я же работаю в реанимации.
– Смотрю на вас и думаю, как же мне хочется жить.
– Ну и что же вы будете делать, когда я уйду?
– А вы уйдете?
– Сейчас допишу про лекарства и уйду. У меня много пациентов.
– Побудьте еще немного. Пожалуйста. Я не знаю, как эти лекарства, но ваше присутствие мне действительно помогает.
– Хорошо.
– А вы верующий?
– улыбнулась медсестра.
– Где- то верующий, где- то знающий. Но больше всего мечтающий. Смотрю на вас и думаю, как же можно не любить эту жизнь. И не восхищаться ею.
– Это вы за мной так ухаживаете?
– тонкими красивыми руками она поправила ему подушку над головой.
– Искренне выражаю свои эмоции.
– Ну вот, вы скоро поправитесь. Повезло людям, работающим с вами.
Медсестра ушла.
– Как видишь, несмотря ни на какие дозы вколотой мне химии, я держусь.
– шутливо заметил Морозовский, расхаживая в 'Адидасовском' тренировочном костюме по палате.
– Как эти люди вышли на вас?
– думая о чем-то своем, спросил Антон.
– Мои люди выкрали этот пентакль, что у тебя сейчас на шее, из сейфа одной мелкой московской фирмы. У нас была информация, что эта фирма заполучила пентакль от некоего швейцарского коллекционера, мутная история. Мы не знали, что за этой фирмой
– Кстати насчет вечной жизни, - заметил Антон.
– я ознакомился с книгой Судьбы. Из того, что мне удалось перевести, не следует, что пентакль может изменить ход цивилизации. Он изменяет судьбы отдельных людей. А вот устроить с его помощью в час 'Ч' схлопывание времен, Апокалипсис, можно. Нужные ключи есть в этой книге.
– Антон, ты выходил в ментал за это время?
– Да, но мне трудно ориентироваться в этом потоке энергии.
– При попадании в информполе Вселенной, этот высший разум, ты должен высвободить энергию пентакля. Это делается с помощью команд высшему разуму, которые есть в этой книге. Соответственно будущее изменяется. Если произнести ему другие команды - можно попасть внутрь информационных владений других людей, контролировать их мысли и поступки. Янусу нужно именно это.
– Вы собираетесь меня использовать в роли живца?
– ухмыльнулся Антон.
– Это что, тоже из уважения к моему дару?
– Антон, ты сейчас обладаешь могуществом почти божественным.
– уселся на кровать Морозовский.
– А не хочешь даже найти свою девушку. И потом, если ты сейчас не используешь данные тебе возможности, черные маги заставят тебя работать на них.
Назавтра Антон сидел в кафе и уже двадцать минут дожидался чашки 'эспрессо', чувствуя себя неуютно. Новых известий из института Сербского, где содержался Балинов, не поступало. И заняться бы Антону поисками Надежды, но вместо этого он только и думал о том, что кофе все не несли.
– Какого черта вы ни хрена не делаете?
– показывал он всем своим видом.
– Вы что, слишком заняты, чтобы заняться своими прямыми обязанностями?
– Мы вас не видим, мы слишком заняты, чтобы смотреть по сторонам, - демонстративно отворачивались официанты. Хотя аншлага в кафе не было. В другой день он бы наверняка что-то им сказал. Или вообще удалился бы из кафе. Но ему именно сейчас надо было где-то посидеть и подумать. Поэтому Антон сегодня сидел молча. У него пересохло во рту, что если бы ему пришлось что-то сказать сейчас, получился бы только петушиный крик, а не членораздельная речь. Хорошо, что Михаила Евгеньевича рядом нет, подумал он. Не стоит ему знать, что мне скверно.
Антон перекинул ногу на ногу, подпер подбородок кулаком и взглянул направо. Интересно, кто сидит за этим пустующим столиком? Кофе и пирожные на месте, а хозяйна нет. Тянет почему-то туда. А если подойти? Нет. Все это ерунда. Это как минимум. А все-таки я подойду. Тут что-то есть.
– Не трогайте здесь ничего. Отошел человек. Сейчас вернется. - к Антону подошел долговязый паренек-официант, забавно обмотанный фирменным длинным фартуком.
– Вы меня ждете?
– Валентина вынырнула из двери слева и приветливо уселась напротив. Она выглядела типичной студенткой, но из обеспеченных: кожаная куртка, на голове кепка, светлые волосы прядями опускались на плечи.