Не просто рассказы

Шляпка Игорь

Из серии «Впечатления о мелочах»

Кофе и круассан так же подстать Парижскому утру, как майское солнце восточному склону Монмартра. Яша наслаждался завтраком и, лениво оглядываясь по сторонам, случайно задержал взгляд на тротуаре возле перекрестка.

Туда подошли двое: женщина средних лет и мужчина преклонного возраста. А рядом оказался… третий. С виду — обыкновенный серый воробей, что присел на поребрик. Но, как только мужчина и женщина двинулись через

дорогу, он вскочил и кинулся за ними вприпрыжку. И сопроводил на противоположную сторону.

«Пешеход!» — усмехнулся Яша.

В этот момент появились две школьницы, которые, весело болтая, прошли мимо воробья. Пернатый опять встрепенулся и запрыгал вслед. Примерно в таком же порядке, как в предыдущий раз, компания пересекла улицу. Девчушки скрылись за углом, так и не заметив попутчика, а тот принялся ковырять трещинку тротуара.

Теперь происходящее забавляло Яшу всерьез. И он внимательно просмотрел сцену «пешеходного перехода» с участием звезды местного сериала «Перекресток» еще несколько раз. В ней поучаствовал седой капеллан в широкополой шляпе, трое молодых людей, крикливо беседовавших на испанском и дама в ярко-красном пальто. Кстати, пара воробей-капеллан, удостоилась особой чести — шествовать перед носом хлебного фургона, который остановился и терпеливо ждал.

В итоге, и Яша, окончив завтрак, направился к перекрестку.

Они шли через дорогу совсем как старые приятели — рядышком, искоса поглядывая друг на друга. А потом расстались.

Вот так Парижское утро может запомниться вкусом теплого круассана, запахом крепкого кофе и забавным воробьем-пешеходом, уверяет Яков.

А мне приятно улыбаться в ответ.

Париж, 1997 год.

ТУМАН

Из серии «Впечатления о мелочах»

До леса остаётся совсем чуть-чуть. Тропинка ведёт по склону холма. С влажных низин поднялся густо-густой туман и так плотно обнял всё вокруг, что, вытянув руку, я не различаю собственных пальцев.

Неожиданно — шорохи. Ближе, ближе… оживлённый трепет крыльев, рассекающих воздух. И вдруг — ниоткуда! — птицы. Справа, слева, сверху… За пару мгновений меня окружает стая черных дроздов. Захваченные слепотой тумана, они прыгают, мельтешат, порхают, суетятся. Пернатая карусель бойко несётся мимо, стараясь выбраться на свет.

Я замираю.

Дрозды появляются из серой пелены и мгновенно исчезают. Выныривают головы с крупинками темных глаз, желтые клювы, крылья, хвосты… Они мелькают-мелькают-мелькают совсем рядом, обдавая лицо порывами прохлады…

Через минуту шуршание крыльев начинает стихать, а потом — раз! — и пропадает. В один миг.

ДОБРОЕ УТРО

Живописные окрестности городка вызвали у меня такой интерес, что я вставал задолго до восхода солнца, отправляясь на прогулку в утренних сумерках.

И по дороге от гостиницы до окраины, обязательно встречал пару-тройку местных жителей. Оказалось,

приветствие здесь, как инъекция радости. Каждый дарил мне сердечную улыбку, восклицая: «Добрый день!»

Слегка озадаченный, я отвечал тем же, не переставая гадать: если еще до рассвета «добрый день», то когда же эти милые люди успевают сказать друг другу: «Доброе утро»?!

ДАВНЕЕ

Вечер стих. Искрами огня бормочет печь, нехотя отдавая тепло. Неспешно хмурятся сумерки, и поздняя синица лениво копошится под стрехой. Ветер куда-то отлучился, оставив тишину в одиночестве, а за окном в медленном танце кружится снег.

Керосиновая лампа дарит свет и бережет уют на кухне. Бабушка моя сидит на скамье с прялкой и, плавно потягивая одной рукой шерсть с лопатки, вращает веретено в другой. Волшебно! Оно как будто висит в воздухе меж ее пальцев и шепчет, шепчет, шепчет, оборачиваясь тонкой струей пряжи. Голос веретена яснее, чуть сильнее и… снова стихает. Он похож на шум морской волны, набегающей на песок. Только я об этом еще не знаю. Я никогда не видел моря.

Глаз не оторвать от веретена. Но вдруг неясное движение на краешке света заставляет перевести взгляд. С потолка на тоню-ю-сенькой нитке, поблескивающей в мягком отражении огня, появляется паучок. Мелкий, как песчинка. Спускается, теребя ножками. Все ниже… ниже… Медленно-медленно.

Веретено смолкло. Я и бабушка наблюдаем молча. Кроха-путешественник повисает рядом. Потом устремляется еще чуть ниже к полу. Паутина начинает качаться. Гость замирает на мгновение, и поворачивает вспять. Наверх. И там исчезает

Мы улыбаемся, по-прежнему ничего не говоря.

Сколько лет миновало с того вечера!

А кажется он длится и сейчас…

ФОРМА ЧАЯ

Слышал, в стародавние времена китайские мудрецы написали книгу о чае. Целых десять томов.

В первом подробно говорилось о том, как найти землю, где нужно выращивать чайные кусты. Во втором — как за ними ухаживать. В третьем — как собирать и сушить листья, в следующем — о приготовлении… И так далее.

А десятый том этой книги содержал церемонию изготовления посуды, из которой пьют чай. Оказывается, чтобы почувствовать напиток, ему необходимо придать особую форму — форму чая! — в которой живет его настоящий вкус.

Всё должно иметь очертания. Иначе, как любоваться рекой без берегов? А небом без горизонта? И где хранить уют, если нет дома? Чаю необходима чашка.

К великому сожалению, именно десятый том не сохранился.

Всякое содержание живет в своей форме, как любовь в сердце. Одно из них мы потеряли. Жаль.

КОЛИБРИ

Колибри за сутки потребляет

нектара больше, чем весит сама.

Итальянская столица по-настоящему приветлива к вечеру. А лучшее завершение дня — ужин. Бросив ласковый взгляд на увядающий закат, я пересчитал ступени Испанской лестницы и направился в ресторан.