Не пытайтесь это повторить
Шрифт:
Теперь настала очередь мамы. Она нетвердыми шагами подошла к гробу. Заглянула внутрь, побледнела, отшатнулась.
– Так будет лучше, – пробормотала она. – До свидания, милое мое дитя.
Гроб забили крышкой. Хорошо, что мне не пришло в голову выступить с речью на собственной могиле, хватило такта.
Потом все было как обычно. Гроб опустили, все бросили по горсти земли на крышку, а следом пара могильщиков все живенько закопала. Над могильным холмом повисла тишина.
– Идемте, – первой нарушила тишину
Распорядительница повела нас в небольшое местное кафе, где уже были накрыты столы для поминального угощения. Я проводила родителей и родственников, а сама вернулась на свою могилу. Я бездумно стояла над ней и размышляла: вот теперь у меня начинается новая жизнь…
Жизнь?!
А если не жизнь, то что?!
Вдруг у меня сильно заломило в затылке. Я задрожала так, как будто замерзала. А потом поняла, я дрожу не от холода, нет. От невыносимого жара.
Я обернулась. В двух шагах от меня стоял священник и с какой-то жалобной печалью смотрел на мою могилу.
– Кого здесь похоронили? – наконец спросил он.
– Меня, – ответила я резко. Слишком резко.
Священник внимательно посмотрел в мои глаза. Потом протянул грустно:
– Ах вот оно что… Еще одна душа бесприютная.
Я разозлилась:
– А вы, конечно, это осуждаете?
– Что осуждаю?
– Жизнь после смерти.
– Жизнь после смерти будет по Втором Христовом Пришествии. Тогда восстанут сущие во гробах и все преподобные возрадуются, как говорит псалом. А это разве жизнь? Так, существование.
Меня переполняла боль и горечь.
– А где была ваша Церковь, когда я мучилась и умирала?!
Он подумал и сказал:
– Не потому ли ты мучилась и умирала, что не знала, где была наша Церковь?
Я примолкла, срезанная этим ответом. Молчала и разглядывала священника. Был он далеко не молод, бородат, полноват и одет не роскошно. Его темно-фиолетовая ряса выглядела более чем скромно.
– Послушай меня, девочка, – сказал священник. – Когда тебе станет невмоготу от твоего нового существования, приди в церковь великомученика Димитрия Солунского, спроси отца Емелиана.
– И что? Вы меня убьете?
– Помилуй бог. Я тебя отпою. По-человечески, по-христиански.
– Спасибо, не надо!
– Ну смотри сама.
И священник, развернувшись, медленно пошел прочь. В руке его тихо позвякивало кадило…
А я смотрела ему вслед.
…Все это вспомнилось мне сейчас, когда я касалась руками своей могилы. Я потрясла головой, приходя в себя. С этими воспоминаниями в меня словно влились новые силы. Я будто вновь и вновь говорила тому священнику: «Нет». Я существую. И буду существовать!
– Все, – сказала я своим спутникам. – Концерт окончен. Идемте отсюда.
– И верно, – поддакнула Эсси. – Что-то здесь неуютно.
– И на дуэль можем опоздать, –
Мы распрощались с привратником-оборотнем и сели в такси. Юля послала водителю новый коан, и тот резво сорвал свою машину с места. Ехали мы в Водопьяновский парк.
На дуэль.
Всю дорогу Эстрелья уговаривала Алариха примириться с Тропилиным.
– Зачем тебе эта дуэль, Алли? – горестно вопрошала она, прижимая его ладонь к своей высокой груди. – Ты хочешь убить человека из-за какого-то жалкого букета?!
– Он был дерзок, – упрямо бычился Алли, но ладони не отнимал. Скорее наоборот. – Я никому не позволю так смотреть на мою девушку!
– В общем, полный бред, – заключала Юля. – Повеселимся от души!
Я не разделяла ее оптимизма.
В половине двенадцатого ночи мы оказались в Водопьяновском парке. На большой поляне. К нам сунулись было сатанисты, но, поскольку на этот раз мы превосходили их числом, да еще Юля создала мощный плазмоид, быстро отстали. Мы разместились на скамейках на краю поляны. Было прохладно и безветренно.
– Какая погодка-то для дуэли – закачаешься! – радостно сказала Юля.
– Прекрати! Нашла чему радоваться! – набросилась на нее Эстрелья.
Юля хихикнула. Я не знаю, почему предстоящее событие так ее веселило. Кстати!
– Дуэль не может состояться, – торопливо сказала я.
– Это еще почему? – возник Аларих.
– Нет секундантов, а без них она будет незаконной.
И тут на поляну, освещенную большим, высоко висящим плазмоидом, вышел Владислав Тропилин.
Но он был не один. С ним шли еще двое, и в свете плазмоида я увидела, что это оборотень и вампир.
– Дуэль состоится, – громко и резковато сказал Тропилин. – Я привел секундантов. Этих господ зовут Юрий и Константин. Юрий – вампир, и я предлагаю господину Алариху его в качестве секунданта.
– Согласен, – холодно сказал Аларих. – Это очень любезно с вашей стороны. Я принимаю секунданта.
Они с Юрием вежливо поклонились друг другу.
– Осталось обсудить вопрос с оружием, – сказал Тропилин. – Кто-то из этих прекрасных во всех отношениях дам заявил, что возьмет обеспечение оружием на себя. Я ошибаюсь?
– Нет, вы не ошибаетесь, – вышла вперед Юля. – Я ведьма Юлия Ветрова, и я предложила вам бой на рапирах. Вот и рапиры.
Она хлопнула в ладоши, затем резко развела руки, и меж ее ладоней проскочила золотистая молния, такая яркая, что я поневоле закрыла глаза. Всего на миг. А когда этот миг прошел и я открыла глаза, в руках у Юли оказался продолговатый деревянный ящик, инкрустированный перламутром и эмалью. Она не без торжественности открыла его. Внутри на алом бархате лежали две рапиры. От них исходило золотистое свечение, и я поняла, что это магическое оружие.