Не пытайтесь это повторить
Шрифт:
– Волшебные клинки! – оживленно воскликнул Тропилин. – Как мило!
– Разбирайте оружие, господа, – сказала Юля. – Скоро пробьет полночь.
Противники взяли по рапире. Волшебное оружие не перестало светиться, и этот свет придавал всей сцене нечто сюрреалистическое. Да и вообще вся эта дуэль…
Интересно, как бы на это посмотрел Лекант?
Меж тем Эстрелья подбросила вверх платок, и поединок начался. Я вспомнила, как Юля дралась за мое тело с Овидием, и невольно задрожала. Что хорошего в поединках? Только и жди, как один противник насадит другого
Я подошла к Юле, наблюдавшей за дуэлью с живейшим интересом.
– Юля, это надо остановить, – прошептала я ведьме. – Нельзя допустить, чтобы Аларих убил Владислава.
– А, – беспечно отмахнулась Юля, – он его и не убьет.
– Мм?
– Это же заколдованные клинки. Я сама заколдовала. Ими невозможно убить. Даже поцарапать. Ах, ты посмотри, какой выпад! Жалко, у меня нет с собой ни фотоаппарата, ни камеры!
– Юля, это неприкрытый цинизм.
– Ничего подобного. Это одна из гендерных парадигм. Самки всегда с волнением наблюдали за тем, как за них бьются самцы. Вот черт! Да этот Тропилин мужик не промах! Как у него работает кисть!
Дуэль становилась все яростнее. Аларих владел рапирой так, что у меня по спине бежали мурашки. Я боялась за Тропилина, хотя Юля и сказала мне, что волшебной рапирой нельзя ни убить, ни ранить. Но и Владислав не сдавался. Он то уходил в защиту, то сам делал блистательные выпады, достойные быть занесенными в учебник по фехтованию. И этот мужчина – из Щедрого?! Где он был все последнее время?
Видимо, об этом же размышляла и Юля. Потому что обняла меня и зашептала на ухо:
– Как ты думаешь, мне согрешить?
– Что ты имеешь в виду?
– Изменить Ромулу. Переспать с этим Тропилиным. Если он занимается любовью хоть вполовину так же хорошо, как фехтует, мне будет очень славненько.
– Развратница.
– Конечно, развратница. Была, есть и буду во веки веков, аминь. Нет, такого мужика упускать нельзя. А Ромул ничего не узнает.
И тут… Аларих сделал какой-то особенно хитрый выпад и легко коснулся кончиком рапиры рубашки Владислава. Лишь коснулся, я видела это очень четко. Укола не было, даже рубашка не порвалась. Но Владислав замер на месте, потом пошатнулся, выронил рапиру (она засверкала как молния) и рухнул на землю.
И больше не шевелился.
Мы все тоже замерли. Первой ожила (если можно так сказать о вампире) Эстрелья. Она подбежала к лежащему мужчине, опустилась на колени и приложила ухо к его груди. А через мгновение поднялась:
– Он мертв.
– Святая Вальпурга! – ахнула Юля. – Как такое могло случиться?! Аларих, дай мне свою рапиру!
Аларих безоговорочно повиновался. Весь лоск слетел с него в момент.
– Я не хотел… – пробормотал он. – Не хотел убивать. Только проучить…
Юля придирчиво осмотрела оружие, поданное Аларихом.
– Нет, с рапирой
И тут заговорил Константин:
– У Славы было слабое сердце. Видимо, эта дуэль спровоцировала инфаркт.
– О господи! – взялась за голову Юля. – И сделать-то ничего нельзя. Я не смогу его оживить, слишком быстрая была смерть.
– Надо вызвать «скорую», – подал идею Юрий.
Он достал мобильный телефон и набрал номер.
«Скорую» он вызвал человеческую. Поэтому приехала она минут через сорок. Мы к тому времени вытащили тело Тропилина на главную аллею, и у меня в голове вертелась мысль о дежавю – почти так же я возилась с потерявшим сознание Димой.
Машина остановилась. Из нее выпал пьяненький санитар.
– Ну че тут у вас? – спросил он.
– Вот, человеку плохо. Кажется.
Санитар подошел к лежащему Тропилину, пощупал пульс.
– Вот черт! Какое плохо, Митрич, тут у нас мертвяк! Что здесь было, а ну говорите?! Кто его прихлопнул? Счас ментов вызовем!
– Не надо ментов, – гипнотизирующим голосом заговорила Юля. – Отвезем этого человека в больницу и посмотрим, нельзя ли его оживить. Доставайте носилки и шприц с десятью кубиками адреналина.
– Откуда у нас адреналин, ты че, красивая? – вяло огрызнулся санитар. – Нам зарплату три месяца не платили, а ты… адреналин.
Тропилина погрузили в машину. Мы тоже сели. Юрий и Константин остались.
– Надо жене сообщить, – сказал Юрий. – Его же в Семашко повезут.
– В Семашко, – кивнул санитар, захлопывая дверцы.
«Скорая» сорвалась с места. Мы сидели на жестких скамейках, хотя, скорее, не сидели, а тряслись. Тропилин безжизненно лежал на резиновой каталке.
– Я ведь не виноват, правда? – неожиданно спросил Аларих. – Все было честно, по закону – дуэль и дуэль.
– Да замолчи ты! – накинулась на Алариха Юля. – Какого человека угробили!
– Мы еще не знаем какого, – резонно заметила Эсси.
– Это ничего не меняет, – бурчала Юля. – Эх, какой был мужик! Штучная работа!
«Скорая» подъехала к реанимационному корпусу больницы имени Семашко. Санитары выгрузили тело и резво повезли его через приемный покой. Мы рванули было следом, но нас остановил окрик:
– А вы куда?
– А мы, мы… родственники.
– Не положено. Ждите в приемной. Вам позже скажут как и что.
Мы расселись по пластиковым креслам кричаще-оранжевого цвета и стали вздыхать. Время тянулось до ужаса медленно.
– Я могу развлечь вас, – сказал Аларих. – Рассказать про мою кошку?
– А что не так с твоей кошкой? – вяло поинтересовалась Юля.
– Я ее инициировал. Теперь она выпивает всех собак в округе. А месяц назад она принесла котят. Так они тоже вампирчики.
– Аларих, почему я об этом впервые слышу? – возмутилась Эстрелья. – Разве ты не знаешь, что разведение или клонирование вампиров без разрешения Совета Нечестивых просто запрещено! Хорошо, если ты отделаешься штрафом или принудительными работами. А если тебя развоплотят?