Не пытайтесь это повторить
Шрифт:
– Хорошо, – сказал Лекант. – Мы придем на вашу передачу.
– Вот и отлично! – воскликнул Кашкин. – Вот вам пропуска в телецентр за моей подписью. Итак, завтра в одиннадцать я вас жду на телевидении.
– Вы же сказали, в половине двенадцатого.
– В одиннадцать вы должны прийти, чтобы вами занялись гримеры и костюмеры. Все должно выглядеть ослепительно. Особенно в прямом эфире. Итак, не забудьте, я вас жду. Мы не прощаемся.
И Кашкин развеялся в воздухе, оставив после себя запах туалетной
– Вот черт! – вырвалось у меня. – Это даже не сам Кашкин был, а его морок. Как окрутил, а? Ох, Лекант, не нравится мне все это.
– Почему?
– А вдруг твои враги увидят эту телепередачу с твоим участием? Они тогда будут знать, где тебя искать.
Лекант пожал своими красивыми плечами:
– Если они захотят, то и без телевидения все обо мне узнают. Самое главное – ты, Тийя. Я не хочу подставлять тебя под удар.
– Не волнуйся, я не подставлюсь. Я сильная девушка, милый.
Мы еще побродили по галерее, а потом поехали в филармонию – купить билет на концерт для Леканта. Слава богу, билет нашелся.
– Ну вот, – сказала я своему дхиану, – а теперь пойдем знакомиться с моими родителями.
Но сначала мы заглянули в продуктовый супермаркет и купили симпатичный тортик, а мне – суспензию магния сульфата. От этой суспензии у меня всегда повышалось настроение, как раньше – от хорошего стакана вермута.
Родители были дома и вовсю готовились к предстоящему походу в концертный зал.
– Здравствуйте, мама и папа, – поприветствовала их я. – Вот, хочу вас познакомить со своим возлюбленным.
– Благословение на ваши головы, – звучно сказал родителям Лекант. – Я Лекант Азимандийский, и я прошу вас отдать мне вашу дочь в вечные подруги.
Родители ошарашенно глядели на нас. Потом папа сказал, поглаживая галчонка, сидевшего у него на плече:
– Н-ну давайте это обсудим. Очень приятно познакомиться, э-э, Лекант.
– Да, давайте это обсудим, – поддакнула мама. – Я не поняла, что это значит – «в вечные подруги»?
– Это значит, что Тийя будет делить со мной все, что я имею, что мыслю и о чем мечтаю.
– Это называется «жениться», – улыбнулась мама.
– Ну, дорогая, не всегда, – хмыкнул папа.
Тут между родителями завязалась небольшая перепалка. Лекант непонимающе глядел на них, не улавливая, по-видимому, смысл происходящего. Поэтому я взяла инициативу в свои руки:
– Мама и папа! Хватит вам крыситься!
– Дочка…
– Дочка…
– Да, да! Именно крыситься. Да еще на глазах у моего будущего мужа. Постеснялись бы.
– Да ничего страшного, – великодушно сказал Лекант. – Я вижу, Тийя, что твои мама и папа очень любят друг друга, хотя и старательно это скрывают. Не понимаю, зачем скрывать любовь?
С
– Хм-м, – протянул папа. – Лекант, вы непохожи на обычного человека.
– Я и не человек, – улыбнулся Лекант, – я дхиан.
– Из Шамбалы, – сочла нужным пояснить я.
– Издалека, дочка, ты себе жениха, кх-м, встретила, – сыронизировала мама.
– А что это значит – дхиан? – спросил папа.
– Это воплощенный свет звезд и дыхание святых, вот! – выпендрилась я. – Верно, Лекант?
– Почти, – опять улыбнулся он.
– То есть вы, Лекант, воплощенный дух? – спросил папа.
– Можно сказать и так, – кивнул Лекант.
– А кофе вы пьете? – спросила мама.
– Еще не знаю, – смутился Лекант и посмотрел на меня.
– Как, дочка? – ахнула мама. – Ты не угощала Леканта своим фирменным кофе глясе?
– Увы…
– Нужно немедленно исправить эту ошибку, – светской львицей пропела мама. – Дочка, иди на кухню и готовь кофе. А мы побеседуем с Лекантом.
– Не слишком его забалтывайте, – попросила я. – Он еще новичок в человеческой жизни.
Я готовила кофе и украдкой подслушивала, о чем пытают Леканта мои родители. «Пытали» о разном. Папа спрашивал про отношение к новой политике нашего президента, мама интересовалась, есть ли у Леканта жилье и собирается ли он обзаводиться детьми. Бедный мой Лекант! Пришлось ему несладко.
– Кофе готов, – объявила я, внося кофейник и чашечки. – Угощайтесь, и давайте поторопимся. Нам еще идти на концерт.
– Ох, принеси мне салфетку, – немедленно потребовала мама. – Я боюсь запачкать платье. И заодно сама переоденься. Я приготовила тебе наряд.
– Какой наряд? – удивилась я.
– Иди в свою комнату и увидишь.
Когда женщине говорят магическое слово «наряд», у нее в голове происходит нечто вроде короткого замыкания, и она, позабыв про все, мчит туда, где этим нарядом пахнет. Вот и меня закоротило, и я метнулась в комнату.
…На кровати было разложено платье. Вечернее. И такого роскошного винного цвета, что у меня дух захватило. А бахрома! А стразы!
– Мама! – крикнула я из комнаты. – Откуда такая роскошь?!
– Я созвонилась с Юлей Ветровой, и мы вместе выбрали тебе платье в салоне «Джессика».
– Но это же жутко дорого!
– Ради любимой дочери можно и потратиться. Оденься. Мы уже почти допили кофе. Кстати, Леканту кофе понравился.
– Отлично!
Я быстро переоделась в новое платье. Конечно, можно было бы из этого одевания устроить целый ритуал под музыку группы «Белая гвардия» (уж очень мне нравится эта группа и ее солистка), но время поджимало. Торопливо накрасившись, я вышла в зал.