Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы
Шрифт:
Он схватил ее за руку чуть выше локтя и неожиданно замолчал. Потом взял за вторую руку и свирепо спросил:
– А ты почему такая горячая, а?
– У меня жар, – сообщила Настя, прижимая сало к грязной юбке. – Меня вчера собака укусила. Надо было продезинфицировать, но… У меня не было такой возможности.
– Куда тебя собака укусила? – с подозрением спросил Самойлов, окидывая поникшую фигурку людоедским взглядом.
– Туда, – Настя мотнула головой себе за плечо.
– В задницу, что ли?!
Настя
– Брось эту гадость.
Настя послушно выбросила остатки сала.
– Давно бродяжничаешь? – спросил недружелюбный хозяин, проводя ее мимо остывающей яичницы.
– Один день, – выдавила из себя Настя. – Вообще-то я бухгалтер.
– Бухгалтер! – усмехнулся Самойлов. – И где же ты бухгалтерствуешь?
– Сейчас нигде.
– Понятно.
– Можно, я позвоню маме? – наливаясь слезами, спросила она.
– У нас и мама есть? – преувеличенно удивленным тоном спросил Самойлов. – И где же она?
– В Финляндии. Так можно, я ей позвоню?
– Ты очумела? Знаешь, сколько стоит минута разговора с Финляндией? Я таких денег не зарабатываю. Это, наверное, ты на пустых бутылках огребаешь миллионы и раззваниваешь по Финляндиям. Ладно, не болтай ерунды, а раздевайся.
– Лучше дайте мне йод и вату, я сама.
– Щас! – с чувством сказал Самойлов. – Я выйду, а ты сопрешь все, что сможешь найти и вынести? Нет уж, лапочка, твоей задницей я займусь лично.
Он приказал ей снять юбку и лечь на диван. «Ну и черт с ним, – подумала Настя. – Меня вчера полгорода видело с голой грудью. Пусть один завалящий переводчик увидит с голым задом». Она легла животом на диван и стала ждать, когда он бесцеремонно сдернет с нее трусики и обрушит на рану Ниагару из перекиси водорода.
Самойлов действительно держал в руках бутыль с перекисью и, играя желваками, смотрел на распластавшееся на диване довольно тощее тело. У мерзавки был такой беззащитный затылок, что ему стало не по себе.
– Я передумал, – заявил он. – Сейчас ты примешь душ, переоденешься, и я отвезу тебя к местному доктору. Не хочу, чтобы ты загнулась где-нибудь у меня под забором.
Он дал ей мыло, полотенце и впихнул в самодельную душевую кабину, повесив на деревянную перекладину толстый халат. Настя пустила чуть теплую воду, едва не завизжав от боли – царапины на лице, на локте, на коленях горели так, словно их прижигали каленым железом.
– Не знаю, во что тебя одеть, – заявил Самойлов, когда Настя появилась на веранде, волоча за собой длинные полы. – Поедешь так.
Она покорно полезла в его машину – босая и в мокром халате, с наскоро вытертой головой. Самойлов завел мотор, поехал по каким-то проселкам, и автомобиль
Настя никак не могла выбраться из машины, но Самойлов ей не помог, просто держал дверцу и ждал, пока она справится. Навстречу им вышел пожилой доктор, похожий на Чехова, одетый чин чином в медицинский халат.
– Привет, Олег Алексеевич! – поздоровался он и пожал Самойлову руку. – Что случилось у вас?
– Вот, женщину вчера собака укусила, теперь у нее жар.
– Идите, голубушка, сюда, – предложил доктор и широко распахнул дверь в белоснежный кабинет.
Он не стал разводить писанину, как ожидала Настя, а решил сразу же приняться за лечение.
– А что у вас с лицом? – спросил он.
– Еще с локтями и коленями, – буркнул Самойлов. – Она попала под машину.
– Не забудь сказать, кто меня сбил! – со слезами в голосе заметила Настя, глядя на него, как на фашиста.
Доктор живо повернулся к Самойлову:
– Так это вы ее сбили, Олег Алексеевич?
– Она хотела подзаработать и прыгнула мне под колеса.
– Он врет. – Взгляд Насти загорелся. – Я переходила улицу, а он несся на дикой скорости.
– Отлично, – подбоченился Самойлов. – Решила врать? Думаешь, тебе кто-нибудь поверит?
Он так взъярился, что в глазах доктора мелькнуло подозрение. Почувствовав это, Настя запахнула халат поглубже и заявила:
– И это не собака меня укусила, а он!
– Кто? Олег Алексеевич? – уточнил удивленный доктор.
– Слушайте ее больше! – вознегодовал Самойлов. – Я не кусаю женщин за задницы. Кроме того, я думаю, можно отличить след человечьих зубов от собачьих!
– Я не дам устраивать моей заднице экспертизу! – выплюнула Настя. – Я и так натерпелась от вас! Выше крыши, вот.
– И зачем, интересно, я тебя покусал? – насмешливо спросил Самойлов, сложив руки на груди.
– Ты меня домогался!
– А! Вот! Отлично. Дошли до самого главного. Так я и знал, что этим все закончится. Какая женщина не воспользуется случаем!
– Идите, милая, за ширму, – предложил доктор. – И ложитесь на кушетку.
Настя послушно удалилась, везя по полу хвост халата. Рукава болтались на уровне колен. Самойлов смотрел ей вслед убийственным взглядом. Доктор кашлянул и, понизив голос, спросил:
– А почему она в таком виде, Олег Алексеевич?
– Ее одежда испорчена, а для женщин у меня ничего нет.
– Так, может быть, вы пока пойдете и купите ей что-нибудь? Какое-нибудь платье. – В голосе врача было столько укоризны, что Самойлов рассердился еще пуще. Однако сдержался и спросил: