(не)случайная Жена
Шрифт:
— Спасибо. Мне достаточно всего, что вы сами решили мне дать, — я распрямила спину, встретив его прямой, ждущий взор. Прошла минута, не меньше, прежде чем он протянул мне перо, велев:
— Ставь подпись.
Я повиновалась.
Мы оба поставили подписи, затем он придавил магическую печать, закрепив наш договор, и протянул мне один экземпляр. Сам же поднялся на ноги и мрачно произнес:
— И никаких мужчин, пока ты — моя!
Я осторожно взяла документы, подняла на короля взгляд.
— Можете не беспокоиться, Ваше Величество. Единственная ночь с вами отбила
Он молчал, пока я шла до дверей. Молчал и лишь касался взглядом. Я знала, что стоит мне оглянуться, посмотреть назад, и я увижу его злой взор, в котором плещется огненное пламя. И только когда я подняла руку, чтобы коснуться дверной ручки, в спину ударили слова. Тихие, но уверенные:
— Я подожду. Сама придешь.
Сердце дрогнуло, а губы сложились в насмешливую улыбку. Я была уверена, что не приду. Пусть ждет. И все же, его уверенность в себе осела неприятным осадком в сознании.
Я толкнула дверь и вышла из кабинета.
Глава 13
Он едва сдержался, чтобы не бросить в закрывшуюся за Леей дверь, тяжелой печатью. Внутри все клекотало от ярости. Сам не понял, как сумел контролировать себя, когда она, такая желанная, такая прекрасная для него, сказала нет и внесла этот дурацкий пункт в договор.
Ему хотелось взять ее прямо там на столе, доказать, каким он может быть нежным в постели. Хотелось задрать ее юбки и вонзаться в податливое тело, чувствуя, как она, изнемогая от желания и страсти, царапает ему кожу на спине через ткань одежды, двигаясь в унисон. Срываясь на стон в целующие губы. Он хотел показать ей, как прекрасна эта сторона супружеской жизни, а в итоге был вынужден внести позорный для себя пункт в брачный договор. Кто бы прочитал, рассмеялся бы ему в лицо и был бы прав. Он — король, а пошел на уступки какой-то незрелой девчонке! Ему стоило сделать с ней все. Заставить, зацеловать, заласкать прямо здесь, в кабинете, разложить у камина, покрыть поцелуями каждую пядь нежной кожи, срывая покров за покровом, выпуская свое желание на волю, а не запирая его еще глубже.
Ее рот, ее запах, ее волосы и даже дерзкий непокорный взгляд сводили с ума, лишали последних сил сопротивляться дикому влечению. Что-то внутри него исходилось демоном, когда касался нежных губ, врываясь в мягкий рот языком. Дракон, его вторая сущность, пробуждался. Ему нравился выбор Грегора, он одобрял его, хотя еще никогда не проявлял себя во время секса с другими женщинами. А уж их у короля было предостаточно, чтобы понять — с Леей что-то не так. Она какая-то особенная, не смотря на то, что человечка, не драконица ему под стать.
Но его тянуло к ней. И тогда, в первую брачную ночь, и теперь. Хотя, теперь, кажется, еще больше.
Было ли этому виной ее упорное нежелание близости с тем, кто станет скоро мужем? Или у Леи уже был тот, кому она отдала свое сердце?
Только сейчас Грегор подумал, что возможно, у девушки уже есть кто-то, о ком она мечтает по ночам. Кто-то, кто ждет ее дома.
Злость
«Не здесь!» — приказал он себе. Обратится — разрушит к чертовой матери, весь кабинет. Его драконья сущность была слишком велика для такого помещения. Не поместиться, даже со сложенными крыльями. А дракон рвется наружу, и не удержать, хотя Грегор уже давно обуздал свою сущность. Только сегодня что-то пошло не так.
«Все она!» — подумал он с отчаянием, осознавая, что эта девушка его или вознесет на небеса, или погубит, если он не перестанет думать о ней, желать ее, как никого прежде.
Мужчина шагнул к окну. Туда, где находился маленький балкон, не заметный из комнаты.
Окно открывалось с легкостью и Грегор стянул с себя одежду, швырнув ее на ковер без сожаления.
Камзол, рубашка, штаны и сапоги остались лежать на полу, а король протиснулся в окно и встал обнаженный на балконе, едва помещаясь на крошечном пространстве над землей.
Снова подумал, как когда-то прежде, что давно пора расширить балкончик, превратив в более удобный, но все никак не доходили руки. А вот сейчас снова вспомнил, пока поднимался на каменные перила.
Звериная сущность ожила. Вспыхнула в его глазах жарким пламенем и мужчина, недолго думая, прыгнул вниз, раскидывая руки в стороны. Тело его полетело камнем вниз, но у самой земли словно какая-то незримая сила подбросила Грегора назад, будто пытаясь вернуть на балкон, с которого он бездумно шагнул в пустоту.
Огромные крылья распростерлись над землей, уронив почти черную тень на лужайку. Подогнулись, словно ломаясь, голые ноги. Вытянулась шея и голова стала широкой, огромной, как и все тело, покрывшееся в секунды прочной броней — драконьей кожей. А внутри вспыхнуло пламя, просветив мощное горло, защищенное пластинами чешуи и взметнулся длинный хвост, украшенный боевым шипом.
Дракон тяжело махнул крыльями и поднялся выше, набирая скорость. Уже там, под небом, где царили только птицы и облака, он начал парить, ложась на потоки воздуха, распростерши крылья и глядя вниз, на огромный дворец, значительно уменьшившийся в размерах.
Грегор чувствовал себя свободным. Здесь, в небе, где не было ничего, кроме облаков и свежего воздуха, обдувавшего морду дракона. Он прикрывал глаза, позволяя ярости раствориться вместе с ветром, унестись прочь, очищая от злости тело, подавляя пламя, успокаивающееся в жерле длинного горла. Затем, еще раз взглянув на свои владения, огненный полетел дальше, разминая крылья и сетуя на то, что так давно не обращался к своей сущности, позабыв обо всем в свете происходящих событий.
Почему-то я совсем не удивилась, увидев возле своих покоев Тиля. Принц стоял навытяжку и улыбался, завидев меня. Сегодня он был одет так же просто и неброско, а я подумала о том, что скромность Кейзерлинга только красит его, как мужчину. Вот совсем я не могла представить себе Тиля в ярких камзолах, или в золоте королевских цветов. Он был слишком простым, будто не принц вовсе, а кто-то равный мне.