Не совсем мой, не совсем твоя
Шрифт:
С большим трудом ей удалось переключить свое внимание на то, что говорила Вера. Впрочем, ничего интересного она уже не говорила. Так, обычный треп. Просто чтобы сгладить впечатление от своей грубости.
И на прощание:
– Так что ты уж не подведи меня, Ксенечка, ладно? У тебя этих мужиков еще будет – фигова туча. А у меня жизнь решается.
Немного подумав, Ксения позвонила матери. Надо же было выяснить, какие масштабы принимает военная операция. Та была уже в курсе дела. Вера решила вести наступление по всем фронтам.
– Ну и что ты об этом думаешь? – уныло поинтересовалась Ксения.
Ей не хотелось
– А ты знала? – последовал встречный вопрос. – Об этих долгах, об этой женщине…
– Да. Он мне рассказал.
– Когда?
– В самом начале.
– Хм… И тебя это не смущало?
– Нет. Мама, я…
– А о том, что он пытался торговать своим телом, уже будучи знаком с тобой?
– Что? – Ксения так и села. – Кто тебе сказал?
– Вера. А ей, очевидно, та самая Илона Борисовна Бельская.
– Что же она сказала?
– Ну… что какой-то ее знакомый или знакомый ее знакомого видел Ника в клубе… не помню название… где есть спрос на красивых парней, которые не прочь заработать. Вероятно, он хотел побыстрее рассчитаться с ней и снова почувствовать себя свободным. Как я поняла, по-хорошему им договориться не удалось. Она не хотела его отпускать.
– Да, – глухо подтвердила Ксения. – Не хотела.
Внутри у нее все сжалось в тугой, пульсирующий комок. Ник, предлагающий себя за деньги… Нет. Нет. В это невозможно поверить. Он слишком чистоплотен. Слишком разборчив. И все же…
– Я этому не верю, – сказала она. – И никогда не поверю. Илона распускает эти слухи, чтобы я…
Слезы помешали ей договорить.
В трубке послышался вздох.
– Все оказалось немного сложнее, чем ты думала, правда?
– Но ты же видела его! Ты его видела, и он тебе понравился!
– Понравился. А как насчет стрельбы по живой мишени?
– Ах, так она и об этом тебе рассказала? Милая Вера! Добрейшей души человек!.. А о том, как ее ненаглядная Илона чуть не сожгла ему лицо электрическими щипцами для завивки – об этом она не упомянула? А о том… – Ксения остановилась и перевела дыхание. На том конце провода стояла мертвая тишина. – Мама, ты меня слушаешь? Кажется, нам надо поговорить еще раз.
– Согласна. Завтра ты работаешь?
– Нет.
– У Ника есть ключи?
– Да. – Она не стала говорить матери, что Ник сегодня ночует на улице Вавилова. С учетом всех обстоятельств это прозвучало бы несколько двусмысленно. – Я только накормлю Матильду и через сорок минут буду у тебя.
Разговорчик получился не из легких. Они засиделись до двенадцати ночи. Отец уже давным-давно съел свой ужин, посмотрел программу «Сегодня» по НТВ и завалился спать. Пришлось рассказать и о том, что сознательно утаила, и о том, о чем еще не имела понятия в прошлый раз. Поездка в Швейцарию, смерть Лады, гнилые разборки в джипе, сомнительный контракт с Илоной… Ежедневные звонки Каталине. Тетрадь в коричневом переплете. Драка с Игорем. Признание в ресторане «Цветы».
Дело кончилось бурными рыданиями в материнских объятиях.
– И что, по-твоему, я должна сделать? Прогнать его?
– Этого я не говорила.
– Но Вера…
– Вера взрослый человек. Она не вправе рассчитывать на то, что кто-то придет и решит ее проблемы.
– Да, но самая большая ее проблема – это я.
– Нет, Ксюша. Самая большая ее проблема – это она сама. Ее
Ксения была поражена. Никогда еще мать не говорила так о своей младшей сестре.
– Знаешь, почему она так и не вышла замуж? Вовсе не потому, что не было достойных кандидатов. Их было хоть отбавляй. Просто ей не хотелось целыми днями торчать у плиты, стирать пеленки-распашонки, таскаться с ребенком по поликлиникам, недосыпать, недоедать… Она предпочитала сидеть в офисе с маникюром, а отпуск проводить с подругами на берегу Средиземного моря. Что ж, сейчас она имеет все, о чем мечтала: собственную квартиру, собственную машину, свободу от нудных домашних обязанностей, возможность проводить досуг где угодно и с кем угодно. И если в один прекрасный день она все это потеряет, виновницей будешь не ты. Не ты, моя дорогая, а податель благ. Та самая Илона, на которую она молится, как на икону. Илона – икона. Хм… кажется, я заговорила стихами.
– Значит, я могу послать ее куда подальше?
– С одной оговоркой, милая.
– Да?
– Все-таки Вера член семьи, поэтому, делая выбор в пользу Ника, ты должна быть твердо уверена в том, что любишь его.
Глава 16
Это было как гром среди ясного неба. Какой-то человек позвонил ей сначала на мобильный телефон, а потом на рабочий и, не называя себя, не пускаясь в долгие объяснения, очень серьезно предупредил, что если она в самое ближайшее время не разорвет отношения с известной личностью (имен традиционно не называем), то с ней вполне может произойти один из тех несчастных случае, которыми изобилуют газетные хроники: кирпич на голову, кислота в лицо…
Не дослушав, Ксения бросила трубку. В висках у нее застучали молоточки, ладони стали влажными от пота. Облизнув губы, она достала из ящика стола бортовой журнал, открыла на чистой странице и черным фломастером принялась старательно рисовать свой портрет. Ник как-то сказал, что она похожа на Линду Фиорентино. Те же глаза с поволокой, тот же подвижный рот… Рисуя, она не переставала размышлять.
Либо Вера, либо Игорь – больше некому. Скорее всего Игорь. Ясно одно: говорить об этом родителям ни в коем случае нельзя. Это тебе не Верочкины слезки «Ах, не губите мою молодую жизнь», это совсем другая песня. Да мать с отцом первые потребуют, чтобы она немедленно выставила вон этого героя-любовника, которого все хотят, и не лишала их права на спокойную старость. Позвонить Вере? Нет смысла. Даже если это ее рук (вернее, языка) дело, она все равно не признается, только начнет опять причитать: куда же я пойду?.. вахтером?.. дворником?.. смотрителем платных туалетов?..
Как назло Ник был снова у Хэнка и обещал появиться только завтра во второй половине дня. Как и в прошлый раз, он предупредил, что все телефоны – и городской, и мобильный – он вынужден отключить и связаться с ним на протяжении этого отрезка времени будет практически невозможно. Впрочем, городского телефона той квартиры она все равно не знала. Чем, интересно, они там занимаются? Этот парень, Хэнк, какой-то модный художник. Художник художнику глаз не выклюет, и все же… Прервать всякие контакты с внешним миром, запереться вдвоем на целые сутки – и что?